Покосилась на него: статный, задиристый, краси-и-ивый! Амоном кличут. Вроде как бога солнца в древности. Аккуратно прилизанный, чистенький и блестящий, как бляха на ремне. Улыбкой сверлит. А взгляд придирчивый такой, с ехидцей.

— И че? — возмутился Бобер. — Боишься с нами потягаться?

Амон смачно сплюнул на пол и утер рукавом рот.

— Замараться боюсь. Воняет от вас, как от шмелей с Сульфиды.

Больше всех возмутился Дылда. Уж он-то как никто был уверен в собственной стерильности: от формы все еще перло очистителем.

А я забеспокоилась. На всякий случай нюхнула подмышку: нет, вроде, не воняет. И зубы почистила. И белье меняла. Ага, на прошлой неделе.

— Ой, дотренькаешься ты, белесый! — предупредил Малыш.

— Угрожаешь?! — вякнул кто-то из элитной пятерки.

«Ну, опять, началось, — мысленно возмутилась я. — Щас начнут словами кидаться и желчью плевать. Дальше-то все равно не пойдут — побоятся. Медведь за такие кренделя мешок люлей отвешает. А то и вообще выгонит. Пойдешь себе по миру: хошь — капусту на Триневе сажай, хошь — в наемники подайся. Авось, пару лет и протянешь».

Потолкались мы для приличия в проеме шлюза. Попыхтели. Я даже словчилась кому-то по уху заехать.

— Отставить разборки! — рявкнул Медведь, когда мы все дружно ввалились в отсек. — Разобраться по пятеркам и стоять смирно!

Второго предупреждения не понадобилось. Как нашкодившие малыши, разбежались по углам. Подобрались. Скорчили серьезные мины. Прям воины-освободители, не иначе.

— Кто зачинщик? — строго вопросил наш руководитель. Он же батя. Он же Медведь — вспыльчивый, но отходчивый.

Чистюля пристально посмотрел на Амона и напрягся.

— Я! — объявил блондин и шагнул вперед.

Герой, так его растак! Еще больше понравился. Аж в груди екнуло: сладенько так, заунывно.

Медведь шагнул к покаявшемуся. Ухватил его за шиворот. Тряхнул, как пыльный половичок.

— Ты знаешь, кто ты? Отвечай!

Мы все расслышали, как клацнула челюсть Амона. Белобрысый побледнел, но азарта не растратил.

— Телохранитель первого класса. Будущий выпускник элитной школы боевых искусств. Преданный слуга Его Величества.

Медведь поставил ученика на место. Нахмурился.

— Последнюю фразу можешь забыть. Император отказался от дальнейшего финансирования проекта. Мы больше не участвуем в спецоперациях и рассчитываем только на свои силы. И способности.

Слухи о том, что Император порвал отношения с Медведем, ходили давно. Последний год мы не получали спецзаданий и только тренировались. И все же слова Медведя посеяли в наших умах панику.

Шанс избежать пожизненной связки с владельцем окончательно испарился. Никого из нас не возьмут на имперскую службу, не предложат места среди приближенных. Теперь путь только один: понравиться клиентам. Продаться дорого и выгодно.

— Чего раскисли? — гаркнул Медведь. — И без гвардии проживете. Все равно туда редко кого отбирали.

Больше всех поник Амон. За его плечами имелось множество успешных операций и тренировочных вылазок, так что шанс был.

— Значит, так, — продолжил Медведь (голос бодрый, а в глазах — грустинка), — раз отличники первыми нарвались, так им и «кукол» нести.

Амон скрипнул зубами, но не возразил. Ноздри его раздувались: вот прям дракон огнедышащий. Еще бы, кому охота «дичью» быть? «Ловчими» куда как интереснее. Эх, и погоняем мы их нынче.

Недовольные участью Амон и его напарники получили на складе «куколок». Массивные рюкзаки, напичканные сверхточной аппаратурой, крепились к спинам телохранителей и имитировали беспомощного хозяина. Выдумка Медведя работала проще некуда: ты несешь на спине ценнейший груз. Его нельзя ронять, сильно трясти, подвергать перепаду температур и прочим прелестям дальних переходов. От него зависит твое будущее. И твое здоровье.