— Идем?..

Он протянул руку, я уцепилась за нее, как утопающий. Тело бунтовало, отказываясь повиноваться. Верно говорит Медведь: опаснейший враг — твой страх. Победи его, и весь мир ляжет к твоим ногам.

Обломки кварца хрустели под подошвами берец и рассыпались яркими блестками. Лихорадочное солнце припекало макушку.

Михей разделся до пояса и разорвал пополам футболку. Одну часть протянул мне.

— Повяжи на голову.

Приняла лоскут ткани — не синтетика, растительное волокно.

— Медведь с тебя взыщет за расточительность.

Михей усмехнулся и спешно натянул куртку: припекало так, что обнаженные участки кожи едва не дымились.

— Родители отдали командиру за мое обучение приличную сумму. На новую майку точно хватит.

— Хорошо тебе, — сообщила я, утирая вспотевший лоб. — За меня платить некому.

Михей ущипнул себя за кончик носа и прищурился.

— Я тебе одну вещь скажу, только не проболтайся… — он дождался утвердительного кивка и продолжил: — Медведь перечисляет огромные суммы в работные дома. А за понравившихся малышей платит столько, сколько затребуют. И пусть командир представляется всем черствым воякой, у него доброе сердце. Родители ни за что не отправили бы меня на Тифон, если не были уверены в Медведе.

— Он заменил мне отца, — преодолевая хрипоту, согласилась я. — А мальчишки из пятерки стали братьями.

Вспомнила о Малыше и сникла.

— Жестокость Медведя оправдана, как бы нелепо это ни звучало, — заметил Михей. — Чтобы выжить в Империи, придется затвердеть. И заковать человеческое сердце в тяжелую броню.

— Пойдем, — я протянула пилоту руку.

И повела товарища к заветному месту. Туда водили меня вояки и эксперты из имперских служб. Там я в последний раз теряла сознание от накопившейся горечи и бессилия.

Присыпанные песком, в центре поселения высились остовы длинных загонов для животных. Святыня Погонщиков. Колонисты бились до последнего, защищая любимцев.

Михей принялся расшвыривать ногами груды песка и спекшихся кварцевых слитков. Я прислонилась к горячей стене и молча наблюдала за ним. Слез не было, только печаль.

— Ух ты, смотри, какая штучка! — восхищенно воскликнул кладоискатель.

Михей передал мне находку. Продолговатый камушек, свитый в спиральку, лег в мою ладонь. Я улыбнулась и тронула его пальцем.

— Красивый…

— Он похож на маленькое солнце, — согласился Михей. — Как и твои волосы.

Улыбнулась и с надеждой в голосе попросила:

— Можно мне его забрать. На память.

— Бери, не жалко, — пожал плечами Михей.

Устав от бесплодных поисков, он расселся на земле.

— Ты совсем их не помнишь?

— Кого? — переспросила я, опускаясь рядом.

— Животных, — встрепенулся Михей.

Задумчиво уставилась на блестевший в руке камешек и пробормотала:

— Внешне почти не помню: большие, неуклюжие. А еще теплые и мягкие.

Он прикрыл глаза, видимо, воображая загадочных тварей.

— Продолжай…

— Я прекрасно помню то ощущение нежности и преданности, что дарили любимцы. Забавно, прошло столько лет, но моя любовь не утихла.

Михей вскочил на ноги и счастливо объявил:

— Поздравляю!

— С чем? — опешила я.

— С победой! Ты вернулась на Гранит и поборола страх прошлого.

Не сразу поняла, что он прав. Среди обломков я возродилась, восстала из мертвых.

— Спасибо, — выдохнула, потирая глаза.

— Снова страшно? — участливо вопросил Михей.

Косо улыбнулась и поднялась на ноги. Отряхнула с брючин песок.

— Это слезы облегчения.

Михей запустил руку в рюкзак и выудил из него фляжку с водой.

— Будешь?

— Нет, — отказалась я. — Выдержу испытание до конца.

— На руках на борт не потащу, — предупредил он, прихлебывая из фляжки. — Любая дружба имеет пределы.

— Не волнуйся, обезвоживание мне не грозит, — рассмеялась я.