Пока мы подавались вперед за отступающим неприятелем, Наполеон главными силами двинулся наперерез нашему центру. Столь внезапный натиск захватил союзные войска на марше, по направлению за нашим левым флангом, и произвел сильное замешательство. Одни колонны графа Буксгевдена и правофланговая князя Багратиона сошлись с неприятелем в боевом порядке; остальное все, следуя австрийской диспозиции, подверглось, страшному расстройству: резервы, шедшие позади без всякого опасения, вдруг очутились перед неприятельскими колоннами в первой линии; так было и с нашей гвардиею.

Аустерлицкое поражение нельзя вменять в вину русским войскам: у нас всем распоряжался австрийский генерал-квартирмейстер Вейротер, заступивший место искусного Шмита, к сожалению, убитого под Дирнштейном. В армии тогда же сделалось известным» что некоторые из австрийских генералов, особенно граф Бубна, сильно оспаривали распоряжения Вейротера, по милости которого на операционной линии союзных войск, растянутой верст на 15-ть, все шло наизворот, и победа как будто подставлена была нашему противнику. Наполеон ломился вез де наверное, словно вперед зная диспозицию… Кутузов присутствовал при этом беспорядке как лицо субальтерное, и отстранить удар уже не имел власти; предвидя неудачу, он более часа мешкал на праценской высоте, желая удержать за собой этот ключ всего поля сражения; но Вейротер настоял на том, чтоб побудить Кутузова к движению, и русский военачальник оставил праценскую позицию с негодованием, когда сам Государь лично приказал ему выступить. Французы как будто сговорились с немецкими распорядителями, и лишь заметили, что высоты Працена обнажены и без прикрытия, как немедленно овладели ими и внезапно явились в тылу нашего левого фланга, направленного в обход их правого фланга.