– Бабуины вы, больше никто! – Подселайкин выругался и хлопнул дверью так, что посыпалась штукатурка. Но через минуту снова открыл и высунул абсолютно спокойное, интеллигентное лицо, видимо, просвещенное размышлениями. Николай смотрел на удивление ласково, заискивающе и со слезами на глазах, словно только что похоронил самого близкого человека. – А выигрыш отдам через два месяца, ладно? По-братски прошу – сейчас не могу, кредит нужно ещё выплатить.

– Не вопрос. А я найду запись матча в отличном качестве и пришлю тебе диск с замечательной красно-синей ленточкой…

***

– Потрясающая история! – Сергей Иваныч расхохотался после рассказа Вареньки, когда она два года спустя напомнила ему про обещание. – И как же я мог забыть такое? Тем более, сам нисколько не сомневался в нашей победе: сразу увидел, что тренер ещё Советской закалки. Кремень. Великий тактик. А игроки тренировались по моим методичкам, которые я сам написал в детстве с Антохой Бышовцем и Саней Бубой!

– Только ты не забудь про обещание, а то опять начнёшь мне заливать, типо я про ноут всё придумала!

– Всё я помню, Варюша! Папа обещал пройти игру, чтобы этот некультурный Петров больше не спорил с такими спецами как я… – Барахолкин взял у дочери внешний жёсткий диск, присланный необразованным, но удивительно запасливым одноклассником дочери, повертел его, понюхал и подключил к ноуту, сообразив, что сбоку есть похожие отверстия. – Ага… обрати внимание, солнце, какое поэтическое название у этой игры: «Зе витхер сри!» – наверное, она на немецком? – С улыбкой уточнил отец, радуясь возможности продемонстрировать глубочайшую эрудицию.

– Не-а, на ведьмачьем. Но Петров сказал, что там это… типо полная ло-ка-ли… лопердизация, поэтому даже такой совок как ты разберётся.

– Пусть твой Петров сначала Шолохова осилит, тоже мне Эрих и Маруся Ремарк нашёлся! Так… тут какие-то папки и морда с волком! Никакой игры нет! Твой Петров даже нормально запаковать не может вещь! Нет чтобы на диске прислать, он мне сунул свой несчастный коробок! Как его открыть хоть? Тьфу, деревня!

– Не знаю, я чё, типо программистка? – надулась Варя. – На танцах нас такому не учили!

– Меня тоже не учили из колхоза картошку тырить, но папа же как-то справлялся!

– Ну вот и позвони ему сам, ты же на спор напросился! – никто не заметил, как в окно бесшумно потянулась лиана, медленно заползая в комнату.

– Ты как с отцом разговариваешь? Чему вас в школе учат! Какие-то понты, ведьмаки, зевитхерысри – бездуховность одна!

– Пап, ты объясни спокойно, чего ты от меня хочешь?! Я с Петровым связываться не хочу – с него даже директуся боится брать бабло на шторы! А ты меня втравливаешь в эту фигню!

– Если спокойно, то никакой духовности не будет уже. Духовность – это когда мудрый отец кричит, чтобы искренне наставить непослушную дочь-овцу. Кричит в праведном духе, потому так и называется: «духо-овность», – объяснил Сергей Иванович, глядя на экран старенького ноутбука, который совершенно не желал выполнять задачу и самостоятельно устанавливать «Зе витхера». Это ранило самолюбие Советского инженера гораздо сильнее капризов дочери и скандалов жены, ведь он мог проиграть спор какому-то сопляку.

– А когда мама на тебя орёт, это типо супердуховность уже?

– Нет, Варенька, это уже полная лопердизация…

***

– Здра-а-асти, у вас этот, «Дикий дон» есть? – обратился Петров к скучающей библиотекарше.

– Есть, но вам уже не поможет, – вздохнула она и покачала головой, глядя в огромные, вытаращенные глаза парня.

– Это чё за подстава ещё?

– Вы, молодой человек, сначала разберитесь, что вам нужно, зачем и больше не пробуйте эту дрянь, мой вам совет. Не обижайтесь на старую женщину, я всё повидала, а у вас ещё жизнь впереди. У вас будет счастье и красивые девушки, всё будет, – ласковым голосом пообещала эта странная тётка. – Никакие дикости вам не нужны, лучше найдите себе подружку.