Громкие всхлипы Олафа прервали речь его отца. Тот успокаивающе похлопал сына по плечу и продолжил свой рассказ:

– Они лишили нашу семью жены и матери. Она была больна, работать не могла, о втором ребёнке мы не смели даже мечтать. Свет решил, что её жизнь ничего не стоит. Тогда я возненавидел Свет, но сделать уже ничего не мог – слишком могущественным он стал. Я был вынужден подчиняться, вынужден воспитывать сына в любви к Свету. Мне было больно смотреть на то, как они пытаются заставить Олафа заниматься тем, для чего он не создан. Но теперь появились вы. Вы сможете всё исправить. Только вот как вы собираетесь это сделать?

– Повелительница не особо посвящает меня в свои планы, – сказал Церций. – Пока что она хочет, чтобы я собрал как можно больше людей, которые пойдут за мной.

Мужчина ненадолго задумался, но потом решительно произнёс:

– Я пойти с вами не смогу – я слишком стар. Но с вами может пойти мой сын. Если, конечно, захочет. Олаф?

– Но отец… – возразил было Олаф. – Если я вдруг исчезну, то у тебя могут возникнуть проблемы. Я не могу этого допустить.

– Я смогу себя защитить, – прервал отец сына. – Скажу, что ты сбежал, что я не знаю, где ты. Если получится, то пущу Арбитров по ложному следу. Но если ты останешься, то тебе придётся стать мясником – и от этого я тебя защитить не смогу.

Олаф задумался. Если он останется в деревне, то его судьба будет решена, и отнюдь не так, как ему хотелось бы. Неизвестность путешествия пугала, но если это могло помочь…

– Хорошо, – ответил Олаф. – Едва ли я смогу быть полезным, но я очень постараюсь.

– Ты очень хорошо играешь, – решила взбодрить Олафа Адель. – Будешь развлекать нас в дороге – тоже польза.

Через несколько часов, под покровом ночи, Церций, Адель и Олаф ушли из гостеприимного дома и направились в ближайший лес. По пути Церций решил задать Адель мучающий его весь день вопрос:

– Так что за Арбитры?

– Свет выделил особо рьяных адептов и наделил их частью своей силы, – начала торопливо рассказывать Адель. – Теперь они несут волю Света людям, а также делают всё возможное, чтобы она была исполнена.

– Насколько они сильны? – раздражённо спросил Церций.

– Я думаю, что примерно настолько, насколько ты сейчас.

– Только их много, а я один. При прямом столкновении с ними вы едва ли сможете чем-то мне помочь, – заключил Церций. – Что ещё ты забыла мне сказать, Адель?

Адель стыдливо опустила взгляд.

– Теперь, вроде, я рассказала обо всём.

– Я очень на это надеюсь, – строго произнёс Церций. – И надеюсь, что впредь я буду заранее знать о трудностях, которые ждут меня в пути. Тебя, Олаф, это тоже касается!

Олаф виновато заозирался, и Адель решила успокоить Церция:

– Ты перегибаешь палку, Церций. Будь с ним помягче, пожалуйста.

Путь держали глубже в лес, шли молча. Найдя удобное для ночлега место, Адель и Олаф приготовились ко сну. Церций, как единственный, кому не нужен был сон, должен был охранять их.

Глубокой ночью Церций почувствовал что-то странное – голова его стала тяжёлой, по всему телу разлилась тягучая усталость. Церций не смог долго бороться с этим наваждением и провалился в бездну…

Оказавшись в бесконечной пустоте, Церций сразу услышал голос своей повелительницы:

– Ты молодец, Церций. Мне нравится метод, который ты выбрал. Правда, как ты и заметил, Олаф и впрямь слишком светлый. Но это не плохо, более того – в будущем это даже может тебе помочь. В общем, я тобой довольна. Продолжай в том же духе.

Церция грубо выбросило из пустоты. Он испуганно заозирался, но с облегчением обнаружил, что времени, по всей видимости, прошло совсем немного – ночное небо всё так же освещала луна, а Адель и Олаф всё так же мирно спали. Церций выдохнул и продолжил охранять сон своих спутников. Повелительница дала ему пищу для размышлений, поэтому долгая ночь обещала стать несколько интереснее.