Я обшаривал радиочастоты в поисках переговоров и любых других сигналов, радар просвечивал пространство в поисках спутников и орбитальной инфраструктуры, но планета молчала, а вокруг было пусто. Ни на что не надеясь, я послал сигнал к трем лунам этого мира, но если там и была рабочая автоматика, она предпочла промолчать. Файтер заходил с ночной стороны, и внизу я, как ни старался, не смог рассмотреть ни единого огонька.

На экране появились данные по планете. Земного типа, притяжение девяносто процентов от материнской, что для меня, привыкшего жить и работать в космосе при половине G, все равно многовато. В атмосфере чуть больше азота, кислорода на пару процентов меньше нормы, но для жизни в самый раз. Впереди появился голубой серпик, звезда высветила тончайший слой газовой оболочки, «Байонет» летел к дневной стороне.

Корабль шел в пятиста километрах над атмосферой, в объективах камер внизу проплывала поверхность планеты. Прошел не один час до того, как удалось картографировать ее, но времени у меня было в избытке. Заодно я уточнил данные по продолжительности суток, она была равна полутора земным. Ох и долгие тут ночи…

Восемь континентов, ледяные шапки на полюсах, темно-синие океаны. Оптика «Байонета» различила внизу признаки разумной жизни, но я только разочарованно сплюнул: города, городишки, деревни, хутора. Все – на примитивнейшем уровне. Грубые дома, из труб поднимается дым, на зеленеющих полях бродят стада, по дорогам ползут телеги, повозки, всадники, по одному и группами. Дикий мир.

Я продолжил наблюдения с робкой надеждой, что все не настолько плохо. Но чем дольше, тем отчетливее становилась мысль: все зря. Зря летел, потратив десять веков на сон, зря на что-то надеялся. «Байонет» совершил крупнейшую ошибку, отправившись сюда. Нужно было лететь к своим, погибнуть в безнадежном бою и, возможно, приблизить победу. Еще одного перелета не вынести. К тому же, теперь неизвестно, что ждет меня по возвращении.

Ни на что не надеясь, я направил корабль к лунам. Центральная, самая крупная, слабо отливающая рыжим, удаленная на триста тысяч километров, оказалась немного тяжелее земной. На ее покрытой кратерами поверхности, на дальней стороне, нашлись признаки, что когда-то давно цивилизация в системе была на высоком уровне. Лунная база, темная и заброшенная, шахты с нетронутыми ракетами внутрисистемного поражения, сеть антенн, давно разрушенных ударами микрометеоритов и солнечного ветра, что говорило о древности сооружений. Обнаружить их удалось только благодаря тому, что «Байонет» был обучен находить в первую очередь объекты боевого назначения. Без надежды на результат я попробовал связаться с базой, но ответа не получил.

Следом за основной я изучил малые луны. Пойманные притяжением, они располагались в четвертой и пятой точках Лагранжа в шестидесяти градусах впереди и позади по движению крупного спутника. С вероятностью, близкой к ста процентам, они были помещены там искусственно. Ледяные шары диаметрами тысяча пятьсот и тысяча двести километров, на каждом нашлись свои объекты. Это оказались крупные комплексы неясного назначения, разбросанные по всей поверхности и уходящие глубоко внутрь.

Не найдя здесь никакого отклика, я направил «Байонет» обратно к планете. Пусть и окончилось путешествие не так, как мне бы этого хотелось, но неожиданный результат – тоже результат. Нужно спуститься и вступить в контакт. Помочь они вряд ли сумеют, но хотя бы попытаюсь узнать, что же здесь произошло.

Можно было спуститься прямо в файтере. Думаю, это вышло бы более чем эффектно: струи огня, рев двигателей, разлетающаяся вокруг пыль и непривязанные вещи… Но от такого способа придется отказаться: «Байонет» приземляться умеет, но очень уж неохотно, оставляя выжженную землю и радиоактивное пятно. Не самый лучший способ начинать знакомство с местными.