Рэндзо шагал по знакомым улицам, засунув руки в карманы куртки, тяжело дыша и шмыгая носом. Хотя он и не собирался плакать. Какой абсурд!

Он добрался до дома ближе к вечеру и сел на парапет, отделявший дорогу от озера, простиравшегося до самого горизонта. Солнце золотило воду за спиной и отбрасывало тень на асфальт… Рэндзо смотрел на неё довольно долгое время…

– Ты чего здесь сидишь?

Знакомый голос прозвучал над головой, призвав его поднять взгляд.

– Я тебя из окна случайно увидел.

Никко пояснил.

– Пятый.

Рэндзо произнёс только это и больше ничего. Он ожидал, что Никко посоветует ему не переживать по пустякам, но тот молчал некоторое время, а затем спросил:

– И поэтому ты здесь?

Попав в точку.

– Да.

Никко шагал по улицам городка, пополнившего длинный список тех, что он посетил, закинув сумку на плечо. Небо вдали уже сменило голубой цвет на жёлтый.

И часа не прошло с фотосессии, в которой он принимал участие, снимаясь, как один, так и в компании незнакомых парней и девушек. Кто-то включил радио во время небольшого перерыва и заиграла знакомая песня…

Никко помнил, что любил её в семнадцать лет. Он крутил педали велосипеда совершенно бездумно, напевал её и видел впереди знакомый, узкий участок, проезжей части…

Обыкновенно он пустовал.

Раскинувшаяся перед глазами водная гладь напомнила ему о городе, в котором он родился…

На шестом этаже, возле двери, его поджидал никто иной, как Юдзи Санада. Никко познакомился с ним накануне, посетив вместе с Рэндзо фестиваль фейерверков.

– Привет.

Юдзи улыбнулся расслабленно.

– Здравствуй.

И Никко улыбнулся в ответ.

– Ты извини, что я без приглашения.

Юдзи произнёс это, соблюдая неписанные законы вежливости.

– Проходи.

И Никко тоже не видел смысла их нарушать…

– Значит, здесь.

Юдзи поднял взгляд на люстру.

– Да.

Никко прислонился спиной к стене.

– Вот и мой папаша так.

– В самом деле?..

– Настоящий, я имею в виду. Я-то его и нашёл…

Юдзи протянул это неопределённо, смотря на торчавшие наружу провода.

– Но у тебя осталась мать.

– Осталась.

– А моя продала меня за бесценок.

Никко произнёс это спокойно.

– Серьёзно?..

Юдзи обернулся посмотреть на него.

– Да…

Никко покивал, подтверждая собственные слова.

– Отец оставил её и тогда она предложила меня бездетной паре соседей… Они довольно быстро сумели договориться.

– И сколько тебе было?..

– Три года. Но, так как я не разговаривал, им всем казалось, что проблем не возникнет. Однако я только и делал, что рыдал… Мне хотелось, чтобы утешать меня пришла мама, и чтобы исчезли незнакомцы вокруг… Подруга моей приёмной матери открыла мне правду и с тех пор я плакал лишь несколько раз.

– Однако…

– Справедливости ради, мне с приёмной семьёй повезло, а вот им со мной не очень.

Никко неопределённо улыбнулся и направился на кухню.

– Почему?

Юдзи пошёл следом за ним.

– Узнав, как поступила со мной родная мать…

Никко включил чайник.

– Подруга приёмной, должно быть, думала внушить мне чувство благодарности, но, вместо этого, что-то во мне надломилось в тот день…

И, открыв дверцы шкафа, достал из него плитку шоколада.

– Я больше не верил в родство… Совершенно разочаровался в любви… Мне было семнадцать, когда я вслух объявил, что никогда не вляпаюсь в подобную ерунду.

Он залил кипятком два чайных пакетика.

– По существу, я был несчастлив и оттого мнил о себе слишком много.

Захрустела аляповатая упаковка, скрывавшая внутри шоколад.

– Мне следовало принять приёмную семью.

– А ты?

Юдзи потянулся за предложенным угощением.

– А я вляпался.

Никко сделал глоток.

– А мне вот далеко от отца удалось уйти…

– Ты знаешь, почему он так?..

– Трудности с деньгами.