Теперь Мачей ясно различал, что это именно топор, а не кол. Разглядел он и самого мужчину: он был приземист и, кажется, немолод. Наверное, это был отец той молодой женщины, которая выглядывала в окно. А впрочем, это было не важно. Важно было другое – Мачею и Ивану нужно было разжиться хоть какой-то едой.

– И много вас, мирных, бродит по ночам? – спросил мужчина.

– Наверно, много, – ответил Мачей. – Время сейчас такое – бродить по ночам. Не у всех сейчас есть свой дом. Домов нет, остались лишь дороги.

– Хм! – произнес мужчина с топором, и судя по тому, как он это сказал, ответ Мачея ему понравился. – Ну а если точнее? Сколько вас?

– Двое, – ответил Мачей.

– Ну так покажи другого. Да ты не бойся, в доме посторонних нет. Только я и дочка. Так где же твой второй?

Коломейцев понимал, что речь так или иначе идет о нем, и вышел из-за угла. Дождь уже закончился, из-за края туч выглянула луна, и старику, должно быть, хорошо было видно, что за гости пожаловали к нему.

– А второй-то по виду не поляк, – заметил старик. – И одежда на вас вроде как немецкая. И винтовки за плечами. Ну, так кто же вы? Куда идете, что ищете? От кого таитесь?

– Не бойтесь ни нашей одежды, ни винтовок, – сказал Мачей. – Одежда – это по случаю, а винтовки не заряжены. А от кого мы таимся? От кого сейчас таятся люди? Вот вам и ответ на все ваши вопросы.

– Понятное дело, – сказал старик. – Ну а от нас что вам надо?

– Хлеба, – сказал Мачей. – А больше ничего. Все остальное – это наше дело.

– Вот как – хлеба, – хмыкнул старик. – Всем сейчас надо хлеба… Вы-то просите, а другие берут силой. Что найдут, то и заберут. И попробуй встань у них на пути…

– Мы не будем брать силой, – сказал Мачей. – Дадите по доброй воле – поклонимся вам и скажем спасибо. Не дадите – что ж? Как мы к вам пришли, так и уйдем. Конечно, голодными мы далеко не уйдем, но уж как получится… А вам мы ничего плохого не сделаем – даже если вы нам и откажете.

Старик на это ничего не ответил. Его молчание длилось довольно-таки долго, а затем он позвал:

– Марыля! Где ты там? Покажись. Не бойся, сегодня к нам пришли добрые люди. Они ничего у нас не требуют, они просят.

– Я все слышала, – ответил из дома девичий голос.

– А если слышала, то собери что-нибудь. Добрым людям отказывать грешно.

В хате послышались легкие шаги и шорохи, и вскоре на крыльце появилась девушка. В руках у нее был холщовый мешочек.

– Вот, – сказала девушка, протягивая мешочек Мачею. – Возьмите. Там хлеб, сало, соленые огурцы. А больше у нас ничего и нет.

– Дзенькую, – сказал Мачей.

Старик внимательно посмотрел на Ивана, но ничего не сказал.

– Ну так мы пойдем, – сказал Мачей. – Путь у нас неблизкий.

– Будьте осторожны, – сказал старик им вслед.

– А что такое? – обернулся Мачей.

– Вчера в деревню приехали немцы, – сказал старик. – Человек двадцать, а то, может, и больше. Не знаю, что им здесь нужно. Так-то им здесь делать вроде и нечего, но вот – приехали. На двух машинах. Значит, двадцать человек, и с ними – офицер. Днем ходили по деревне, что-то высматривали. Может, и сейчас ходят, я того не знаю. Не попадитесь им. А то ведь и нам от того будет беда.

– Не попадемся, – сказал Мачей.

И оба они – Мачей и Иван – шагнули в темноту.

Однако легко сказать «не попадитесь». И гораздо труднее не попасться на самом деле. Иван и Мачей не то чтобы угодили немцам в лапы – они наткнулись на них, когда отошли от деревни на добрый километр. Здесь уже начинались места, изрезанные оврагами и поросшие густым кустарником, в котором в случае чего легко можно было укрыться. Что понадобилось немцам ночью вдалеке от деревни, кого они здесь искали – кто знает? Да, в общем, это и не важно, что именно им понадобилось, важным было другое. Важным было то, что Иван и Мачей едва ли не лоб в лоб столкнулись с ними. Неведомо, сколько именно было немцев, но, во всяком случае, их было гораздо больше, чем два человека. К тому же они наверняка были вооружены, а у Ивана и Мачея хотя и были винтовки, но не было патронов.