Поездка длилась долго. По крайней мере, мне так показалось. Луга кончились, начался темный ельник, где возле каменной церкви с целыми золотыми куполами сидел на земле бородатый высокий мужчина. Рядом с ним жевала траву огромная черепаха, очень похожая на ту, которая осталась в моем родном мире.

Лоцман поднялся и сразу обратил внимание на меня. Он произнес на моем родном языке:

– Здравствуй, дитя! Как ты сюда попала? Где твой Лоцман?

Гулкий голос отдавался в верхушках елок, напугав парочку ворон. Они улетели, возмущенно каркнув напоследок. Чимакум грациозно спрыгнул с коня и что-то произнес на своем гортанном языке. Лоцман повернулся к нему и ответил. Местный паренек остолбенел и с трепетом помог мне спустить с лошади. Он неловко поцеловал мою руку и отступил с поклоном.

– Здравствуй, Лоцман! Что ты ему сказал?

– Правду. Местные народы бояться пришельцев из иных миров и убивают их. В чем-то они правы. Порой из волн порталов выпрыгивают ужасные чудовища. Здесь их слишком много, я не успеваю со всеми справиться. Тебе повезло, что тебя не убили. Так что с твоим Лоцманом и почему оборван Фарватер?

Внезапно его прервал Чимакум. Он выступил вперед и выдал целую речь требовательным тоном. Лоцман внимательно его выслушал, вздохнул и скрылся в недрах церкви. Вскоре он вышел оттуда с круглой коробкой из черного металла. Неизвестный предмет гудел и цокал. Лоцман навел его на меня и тряхнул. В голову ударила молния. Я отшатнулась, пытаясь не потерять остатки сознания. Лоб разрывали мелкие разряды. Чимакум заговорил. Сквозь пелену я услышала понятные слова:

– Ей больно?! Что ты делаешь?.. Эй, Мил-ла, ты как? Варайс, я не просил ее убивать…

– Мне нормально, – чужие слова рвали горло и ломали язык. – Все… хорошо.

– Слава предкам! Наконец-то ты говоришь, – Чимакум облегченно вздохнул. В раскосых черных глазах мелькала радость. – А теперь, Варайс, можешь ее спрашивать, я разрешаю.

– Разрешаешь? – мужик расхохотался и спросил у меня. – Девочка моя, ты сама-то поняла, что ты его жена и собственность до конца жизни? Чимакум, она из других мест и явно не понимала местных обрядов. Или…

– Я догадалась. Ты же меня спасал от толпы. Только я не сразу все поняла… Но… Спасибо тебе, – я повернулась к Чимакуму. – Я очень рада, что могу тебе это сказать.

Бронзовое лицо потеряло невозмутимую чеканку. Парень широко улыбнулся, показав ровные белые зубы.

– А теперь мы внимательно тебя слушаем, – сказал Лоцман и скрестил руки на груди. Мы сели втроем кружком возле церкви. Я начала рассказ. Мне попались очень чуткие слушатели. В итоге Варайс печально покачал косматой головой и сказал:

– Жаль Санрая. Отличный был друг… И солдат. Что ж, тебя надо вернуть. Ты не против, муженек? – в его голосе я уловила насмешку. Чимакум же невозмутимо ответил:

– Я просто спасал. Мои родичи могли ее убить, как пришельца. Мы не любим чужаков.

– Мне надо на родину! Купол вот-вот рухнет.

– Да, Мил-ла, я помогу… Мы поможем, – Чимакум прищурился. Варайс кивнул:

– Не бойся, у нас есть оружие и Фарватер. Правда, я совершенно не помню, в каком мире остался Санрай. Но можно попробовать отыскать Лави. Лоцманы оставляют яркий след, когда путешествуют через порталы. Она-то точно знает!

– Надо собрать припасы и можно выступать в путь, – подытожил Чимакум.

Я прослезилась от избытка чувств. Незнакомые люди прониклись чужой бедой и были готовы бескорыстно отправиться в опасный путь. Наверно, поэтому колонисты и выжили. Когда у нас есть опора, мы становимся смелее.

Наш поход начался со слез Акокуло. Она подвывала и собирала вещи сына в поход. Видя мою растерянность, Чимакум шепнул, что так принято. Перед ответственным делом родственники должны своими причитаниями достучаться до предков, чтобы те помогли потомкам справиться с намеченным делом.