– Да? И в чём же её ценность? Только в том, что до встречи со мной она не знала мужчин? Бред! Я не столь скудоумен чтобы оценивать женщину по этому качеству. Качеству, что столь скоротечно и невозвратимо! Уже после первой ночи со мной она его потеряет и что тогда? Её ценность значительно упадёт? Или вообще исчезнет? Куда разумнее обратить внимание на те черты, что остаются с человеком на всю жизнь, что оттачиваются и усугубляются с возрастом и опытом. То, что невозможно скрыть, потерять или отделить от себя!

– То есть добродетель по-твоему вообще ничего не стоит?

– Эта – нет! Самую благородную, чистую, непорочную девушку могут обмануть, принудить или того хуже взять силой. А если мы ещё рассмотрим женщин, переживших развод, то тут вообще в пору за голову взяться.

– Ладно, оставим это. Каждому в конце концов своё, зная твою извращённую натуру спорить бесполезно, но, – экономка предприняла последнюю попытку, – женившись на ней ты поступишь благородно, исполнишь последнюю волю своего отца!

Стены кабинета сотряс громкий, утробный смех, злой и циничный.

– Милая Хильда ты правда думаешь, что мне есть хоть какое-то дело до воли отца или его договорённостей с семьёй моей молодой невестушки?! Если так, то ты глубоко ошибаешься! Папенька и этот кретин Риз договорились о нашем браке, когда мы с Эмили были совсем детьми, словно на дворе было средневековье! Если бы после импульса этот напыщенный индюк не смог выстоять и обзавестись нужными мне связями, то я давным-давно отказался бы от участия в этом фарсе, расторгнув помолвку!

– Да что ж ты говоришь-то такое? Неужто ж так можно?

– Правду Хильда, я говорю правду! В отличие от всех остальных я не боюсь озвучивать её вслух. А знаешь почему? Потому что в отличие от моей невестушки и большинства людей в целом она мне нравится. Нравится во всех её проявлениях, даже самых нелицеприятных и мерзких!

На короткое время в кабинете повисло молчание. Нет, Хильда не судила своего молодого хозяина, в конце концов он был ей как сын и она прекрасно знала, чем вызвана такая ненависть Эйнара к собственному отцу. Знала через что тому пришлось пройти и приходится до сих пор. С щемящим от боли сердцем она осознавала сколько ещё тягот выпадет на его голову и в тайне боялась, что однажды он просто не выдержит и оставит её одну, как намеревался когда-то.

– Презираешь меня за это? – холодно спросил он, как будто для него это не было важным.

– Нет, – честно призналась экономка. – Боюсь за тебя. Ты впутался в опасные игры, намеренно нажил себе врага в лице этого страшного полицейского, надеюсь ты знаешь, что делаешь.

Утвердительный ответ Ульфа потонул в громком визге дверного звонка. Кто-то очень нетерпеливый нажимал на него, словно подгоняя жильцов незамедлительно открыть дверь. Истерика от долгого ожидания сквозила с каждым повторным нажатием.

– Пойду открою, пока мы ещё не оглохли от этого звона! – поднявшись с кресла Хильда неторопливо поплыла открывать дверь, намеренно никуда не спеша. Такие проявления властности ей претили.

А вот ворвавшийся в дом наоборот спешно, чуть ли не бегом направлялся в сторону кабинета Эйнара. У мужчины даже неожиданно всплыл в голове образ Фредерики, он не удивился бы если б это оказалась она. Ворваться в его дом чтобы высказать ему своё недовольство вполне в духе актрисы. Тем более, что после прошедшей ночи оно у неё точно было. Как ни как он подставил её дражайшего женишка! Но его ждало разочарование, не понятное даже самому адвокату, это была не она. Это была совсем другая женщина, совсем им не ожидаемая, но явно пришедшая с претензиями.