1. Нормы права и деятельность, имеющая правовое значение[123]. Т.В. Синюкова отмечает, что «одно лишь закрепление гарантий в нормах права, без практической деятельности его субъектов, не способно реально гарантировать то или иное право. Деятельность и поведение – важный и необходимый компонент содержания юридических гарантий»[124].

2. Нормы права, в которых закреплены средства и способы, а также деятельность. Л.Д. Воеводин определял юридические гарантии как правовые нормы, содержащие «определенные средства и способы, при помощи которых достигаются беспрепятственное пользование правами и исполнение обязанностей, защита прав и свобод и восстановление в случае их нарушения», а также деятельность, с которой закон связывает наступление юридических последствий; признаками правовых гарантий являются: тесные взаимосвязь и взаимодействие с иными гарантиями; многочисленность и многообразие; системность; закрепленность в законодательстве; связь с применением правовых норм и выражение в деятельности государственных и муниципальных органов, должностных лиц, общественных объединений, граждан; комплексность и полнота; действенность и эффективность[125].

3. Нормы права, акты индивидуально-правового регулирования и деятельность. По мнению П.М. Рабиновича, к юридическим гарантиям относятся «определенные нормы права, основанная на них правоприменительная деятельность, индивидуальные юридические акты, в которых эта деятельность фиксируется»[126]. Таким образом, автор относил к правовым гарантиям не любую деятельность, но исключительно правоприменительную. Кроме того, отмечается гарантирующая функция индивидуальных правовых актов, что в полной мере имеет отношение, в частности, к соглашению об уплате алиментов, которое, являясь таковым, своей задачей имеет обеспечение, гарантирование осуществления права на получение содержания и исполнения корреспондирующей ему обязанности.

4. Юридические средства, закрепленные в нормах права, способы, условия их перевода в действительность. Н.А. Боброва определяет гарантии реализации правовых норм как «юридически значимые и организационно оформленные средства реализации предписаний, содержащихся в нормах… права, способы достижения целей этих норм, организационно-правовые условия перевода регулирующих возможностей… права в действительность, в фактическое поведение субъектов… правовых отношений». При этом автор подчеркивает, что общая предпосылка может гарантировать реализацию прав только в результате ее юридического закрепления и соответствующего воплощения в деятельности государственного аппарата. В свою очередь, нормы-гарантии представляют собой, по мнению автора, лишь нормативную основу механизма реализации норм права, для действия которого требуются организационные формы, в рамках которых осуществлялись бы такие нормы-гарантии[127].

Разделяя подход, в соответствии с которым правовые гарантии сочетают в себе статические и динамические начала, все же отметим, что не любая деятельность будет выполнять обеспечительную функцию. В качестве правовой гарантии можно квалифицировать исключительно правовую и прежде всего правореализационную деятельность соответствующих субъектов права. Так, Ю.С. Решетов справедливо характеризует правореализующую деятельность как перевод правовых норм из потенциального в поведенческое состояние, в результате чего решаются различные задачи общественной жизни[128].

Применительно ко всем случаям определения правовых гарантий посредством обозначения целого понятийного ряда (средство, способ, условие и т. п.) возникает вопрос о содержании и соотношении между собой дефиниенсов, т. е. этих определяющих понятий, который остается вне поля зрения исследователей.