Я перебрался за компьютер и моментально пробежался по всем своим стандартным вкладкам. Теперь уже Филип Хоконсен красовался на всех сайтах, и, если официальные источники еще не спешили давать однозначный ответ, ссылаясь на все ту же глупую историю про подражателя, то любительский вовсю пестрил статьей про изначальную очевидность и недальнозоркость современных стражей порядка. В одной из самых новых публикаций он также раскритиковал всеобщую надежду про имитацию преступления другим человеком. Больше всего меня зацепило последние предложения: «Улик не будет, следов не будет, найти убийцу невозможно, и скоро придется это признать. Это все тот же маниакально зацикленный на искусстве и красоте неизвестный гений, который смог скрываться от властей в прошлый период своей истории, и сможет и теперь. Настало время его новой главы». Что меня напугало больше всего сказать трудно: то ли тот факт, что первая часть его высказывания так походила на мои слова Эрику в больнице, то ли страх того, что его слова станут пророческими, то ли моя уверенность в том, что именно таковыми они и окажутся.

Я не заметил, как уснул прямо за рабочим столом. Произошло это около трех часов ночи, потому что весь оставшийся день я просто сидел и прокручивал в голове миллион разных мыслей, каждая из которых не хотела формироваться в обособленную сформулированную единицу, а просто пролетала, оставляя в душе омерзительное беспокойство. Я задавал сам себе вопросы, ответы на которые не в силах был даже предположить. Поначалу эмоции и чувства тоже сменялись, заставляя меня то нервничать, то все ненавидеть. Однако потом, ближе к вечеру, тело и сознание так устали от такой перегрузки, что все эмоции просто ушли, отключились, оставив со мной наедине рой пустых мыслей. Ровно в полночь я осознал, что который час просто сижу, смотря в одну точку на ковре, но, хотя и чувствую себя изнеможённым, понимал, что едва ли смогу уснуть. Поэтому я просто откинулся на кресле и позволил и дальше абстрагироваться от всего происходящего. Наверное, это и было моей ошибкой. Подобная ночь вылилась в боль во всем теле и гудение в голове. Я постарался размять шею и аккуратно подняться, чтобы перебраться на постель. Раз уж мне предоставили возможность запереться дома, то сегодня я ее явно не собирался упускать.

Прошло около получаса, за которые я успел погрузиться в полудрем, как сон прорезали громкие голоса практически под моей дверью. С трудом разлепив глаза, я навострил слух, пытаясь уловить суть разговора. Сразу было понятно, что незнакомых людей в доме несколько и, хотя Рикке слабо протестует, они намерены поговорить… со мной? В этот момент я окончательно проснулся и вскочил на постели, за чем меня и застали двое мужчин в гражданской одежде, но со слишком серьезными лицами, которые выдавали их род деятельности. Вот только смысл полицейским приходить в наш дом? Сердце чуяло неладное…

– Матс Эверланн, добрый день.

Только сейчас я спустился с постели и зацепил глазами часы – доходило к двум. Я заметил приемную мать, обеспокоенно мнущуюся за спинами офицеров.

– Видимо, не очень, раз вы пришли сюда. – мрачно подметил я.

– Нам необходимо поговорить с тобой. – оправдал мое высказывание старший из пришедших – Уделишь нам время?

Забавный вопрос. Я кивнул, однако, понимая, что отказ в данной ситуации просто невозможен.

– Может, пройдете в кухню? – робко предложила Рикке – Там будет удобнее.

Все согласились. Действительно, в моей комнате разместить троих человек было бы проблематично, тем более так, чтобы хотя бы на вид походило на обычный разговор на равных. Кому-то точно будет некомфортно, и, учитывая, что пришли ко мне, предполагаю, кому именно. В конце концов, это шесть лет назад все смотрели на меня как на маленького бедного ребенка, пережившего ужас и избежавшего смерти. Сегодня ситуация сильно изменилась, и я не могу даже предположить, до чего все может дойти.