Ну, конечно! Данила постучал себя по голове. Болван. Это же «Узел Изиды». Как сразу не сообразил.

– Как бы ты сообразил, если увидел его на чёрном камне? – утешительно буркнул дед. – Ведь этот амулет египтяне делали только из красного камня. А ты бы поскрёб чем Пандорину-то камею. Сдаётся мне, не побежалость9 ли там.

Данила метнулся в мастерскую, схватил первое, что острое под руку попалось, – шило и аккуратно, с самого края начал царапать чёрный камень. Красная полоска появилась сразу.

– Дед, а ведь это киноварь! Прав ты, оксид ртути за эти годы вполне мог появиться, хранили-то как попало, похоже, куклу. Украшения у неё из такой же алой киновари сделаны, как и на картине. Ты понимаешь, что это значит? Рыжая девчонка на картине – это Анеля Корсак, та самая невеста князя N.N.

– Князь, а подарил невесте не бриллианты и золото – дешёвую киноварь да серебро. Отравить замыслил никак?

– Как ты украшениями отравишься? Киноварь ведь не чистая ртуть. Да и не такая уж она и дешёвая.

– Не алмаз, однако. А отравиться можно, если носить не снимая да в жару. Но не до смерти, конечно. А вот ещё знающие люди говорят, что киноварь очень любили колдуны для разных там обрядов пользовать. Опять же рисуночек у тебя непростой на камее. На браслете он же повторяется?

– Угу. – Данила тоже не мог понять, зачем ювелиру пришла в голову идея изобразить на украшении для юной девушки древний египетский символ богини Изиды. Красоты никакой. Разве что как оберег? Но где Древний Египет, а где Париж девятнадцатого века?

– Что там твоя колдунья говорила-то про заговор на смерть? – Дед подсел на магическую тему, теперь так просто его не собьёшь с неё.

– Нина не колдунья.

– Так она же потомственная ведьма? Сама хвасталась. А что, версия вполне реальная. В Париже, небось, тоже маги да волшебники водились, алхимики там всякие…

– Если о реальном, то чувствую я, что не случайно князь в подарок своей невесте ртуть привёз.

Данила прыгал с сайта на сайт, выхватывая нужную информацию:

«Киноварь опасна при нагревании, так как выделяет сернистый газ, ртуть и её пары».

«При остром отравлении парами ртути появляется рвота, боли в животе, повышение температуры тела, чувство страха, судороги. Поражённый становится нервным, раздражительным. Если вовремя не начать лечение, летальный исход гарантирован».

«Невеста моя, чем ближе к свадьбе, тем скучнее и дурнее выглядит. Ходит вялая, бледная, с вечными жалобами на нездоровье и в дурном настроении. Силы у неё, похоже, есть только на занятия живописью. Пишет пионы, которые заполонили весь сад, вечно измазана красными красками. Со мной молчит. Дикарка.

Г-н Васильчиков тоже всё избегал меня, а намедни встретил, когда я был один на прогулке, и стал умолять, чтобы я расторгнул помолвку. Смешно сказать, обвинял меня в ухудшении здоровья его дорогой Анели. Я посоветовал ему прекратить их бессмысленные уроки живописи, ей они не идут на пользу, и она явно не одарена талантами. Так он, представляешь, дорогая, вызвал меня на дуэль! Какое глупое мальчишество! Я, конечно, поступил благородно, сделал вид, что не расслышал его. Но как же я устал здесь от этих вульгарных манер. Видит бог, какой ценой я должен расплачиваться за грехи своего отца-картёжника. Если бы не моё бедственное положение, завтра бы расторгнул эту помолвку».

Данила закончил работу над куклой. Завтра открытие выставки. Новое платье, присланное Ниной накануне, сидит идеально. Расколотый фарфор головы склеил так, что ещё сто лет не развалится. Под волосами и не видно «шрамов». Очищенные от чёрной плёнки украшения играют алыми капельками на белом шёлке. Кукла смотрит на Данилу внимательно, с лёгкой улыбкой на розовых губах.