– Я понял задачу, мой царь, – склонил он голову.

– Тогда на этом всё, – видя, что он мнётся, я озадаченно спросил, – что-то ещё, Небуави?

– Эм-м-м, я хотел спросить, а в какие храмы твоё величество сделает пожертвования после возвращения с такой великой победой? – смутился он. – Информация об этом сильно поможет мне в разговорах со жрецами.

Тут я задумался. Я помнил, что это была обычная практика для этого времени, причём жречество охамело вконец, их аппетиты стали расти, и чем была выше военная добыча, тем большую часть фараоны отдавали в храмы различных божеств. Храмов было много, добыча хоть и большая, но, если всем раздавать, самому ничего не останется, а алчные жрецы требовали ещё и ещё, в итоге на какой-то период даже перетянув на себя реальную власть в Египте. Было время, что они даже решали, сколько времени править фараону, убивая затем неугодного им и ставя следующего. Такое развитие событий мне было совсем не нужно.

«Ну, совсем уж ничего не давать было бы, наверно, неправильно, – всё же решил я, – а из знакомых богов у меня только Бастет и Осирис».

– С Бастет и Осирисом у меня особые отношения, в их главные храмы я и сделаю подношения, – озвучил я своё решение жрецу.

Он выпучил глаза за меня.

– А как же главный фиванский храм Амона-Ра?! – искренен изумился он. – Всегда происходил большой праздник, когда цари возвращались после военных походов и преподносили дары главному божеству.

– Небуави, у нас со жрецами этого храма непростые отношения, – очень аккуратно ответил я, – а пока это так, бог обойдётся без моих даров.

– То есть, если жрецы изменят своё отношение к твоему величеству, мой царь передумает? – осторожно поинтересовался я.

Тут настала моя очередь удивляться.

– Небуави, ты чего-то недоговариваешь, – я внимательно на него посмотрел, – ты с кем-то разговаривал по этому поводу?

Жрец смутился и низко мне поклонился.

– Каюсь, мой царь, разговаривал, – признался он, – огромные захваченные богатства и перспектива в этот раз остаться вообще без даров сильно тревожат тех жрецов бога Амона, которые находятся не в очень хороших отношениях с нынешним верховным жрецом. Они вынуждены поддерживать его, но поверьте, мой царь, золото является тем соблазном, от которого трудно отказаться, особенно когда оно проходит мимо тебя лишь по причине плохих отношений между несколькими людьми.

– Да ты что?! – моему изумлению от подобных новостей не было предела. – И сколько той оппозиции и на что она способна?

– К сожалению, пока царь Хатшепсут поддерживает большинство жреческого сословия, оппозиции среди жрецов не сильно много, – явно честно ответил он, – но, скажем так, со мной консультировались, не смягчит ли свою позицию твоё величество, если распоряжения верховного жреца в храмы других номов будут спускаться, так сказать, со значительно смягчёнными формулировками.

Мои глаза расширились.

– У них есть такая возможность?

– Третьему жрецу и главе канцелярии главного храма Амона будет нетрудно это сделать, – улыбнулся Небуави.

Я погладил подбородок. Предложение было заманчивым, что ни говори. Можно было не устранить последствия приказов Хатшепсут, но хотя бы их сильно смягчить, что в моём положении являлось неплохим вариантом.

Повернувшись к сундуку, я достал ещё два кошелька, положив их на стол.

– Подкупи их, – я прямо посмотрел на Небуави, – спроси, зачем им дары в храмы, если я могу золото дать лично им. Но, прежде чем я это сделаю, я хочу, чтобы они так исказили приказы верховного жреца, чтобы это мало влияло на меня.

– Этого может быть мало, мой царь, – с сомнением он посмотрел на два кошеля, – для такой сложной задачи.