– Это вам, – протянул, и я присоединила подарок к купленному букету для жены Демьяна.

– Тебе, – мягко поправила.

– Да, конечно, – торопливо кивнул Роберт, – тебе. Думал, будет подарок от тебя, но раз ты сама успела подсуетиться, – с проказливой улыбкой мотнул головой на мой букет. – Выбор поражает. Хотя, что удивляюсь?! У тебя ко всему свой подход. Обернув цветы змеёй, было бы совсем неподражаемо.

– О, ты тоже об этом подумал? – наконец, улыбнулась и даже хихикнула. – Не поверишь, я поинтересовалась, но, мне сказали, что такой услуги не предоставляют, – сожалела без тени смущения. – Слушай, а как фамилия у Демьяна? – глупый вопрос, особенно если учесть его несвоевременность, но жутко захотелось знать.

– Градов, – запнулся Роберт в лёгком удивлении, – Градов Демьян Елизарович.

– Градов…

***

– Они меня ненавидят? – сквозь натянутую улыбку уточнила у врача, испуганно прогуливаясь взглядом по гостям, что меня удостоили вниманием. Колючим, осуждающим, к слову сказать…

– Не любят, однозначно, – поразил жуткой правдой Роберт с такой же очаровательной улыбкой.

– Откуда они знают, кто я? – От напряжения даже скулы сводило.

– Знают, – продолжал мило скалиться врач, но в следующий миг умолк и заметно побледнел. Проследила за его взглядом и тоже застыла точно прикованная. Подавляющая сила твари ошеломляла. Никогда я не ощущала себя настолько крошечной как в данную секунду.  Паническая  атака  была сильной, вся моя незначительность и серость стали вопиюще очевидными, я едва не завыла от ужаса и стыда, даже попятилась:

– Милена, не смей! – чуть слышный шепот-команда Роберта заставила остановиться. Только сейчас поняла, что голоса, музыка и прочие звуки стихли. Даже ведущие вечера заткнулись и в непонятном недоумении уставились в нашу сторону. Все в зале смотрели только на нас с Робертом, точнее, на меня. Это ясно ощущала. Каждой клеточкой предательского, искалеченного тела. Сердце трепыхалось так сильно, что вот-вот могло пробить грудь, дыхание застряло в горле. Я была на грани разреветься в голос. Позорно… но могла, даже в глазах защипало.

Возможно, стоило бы убежать, но я – сильнее страха и ненависти незнакомых мне тварей – лишь выпрямилась, подняла голову и дала себе мысленный пинок. Только так удалось сдвинуться и шагнуть вперёд. Шаг, второй… молилась, чтобы ноги меня не подвели. Мои изувеченные, хромые ноги! Меня! Не! Подвели! До скрипа зубов терпела удобство и смущение.

И ноги слушались. Спасибо, Роберту, который поспешил на помощь и придерживал под локоть дрожащими руками. О-да, его тремор четко отдавался во мне. Даже не знаю, кого трясло сильнее, но мы продолжили идти. Мои родные ножки, меня несли медленно, ровно к мучителю. К тому, кого ненавидела больше всего на свете и кого любила с той же силой.

Любила?

От этой мысли чуть не упала, когда оказалась перед кукловодом. Ошеломительно, вот так, стоя лицом к лицу с монстром, искалечившим не только тело, но и душу – млеть от неуместной, извращённой любви! От осознания этого пагубного чувства откровенно поплохело.

Демьян добился своего – влюбил меня в себя! Да, вероятно, это стокгольмский синдром, но он, черт возьми, громоподобно меня оглушил!

Боже! Как же хорошо, что эта тварь больше не хозяйничала в моей голове! Как бы поглумилась за такую беспечность, как «нежные чувства». Любовь к твари, что едва не уничтожила!

Все ждали… Градов тоже терпеливо ждал. Взгляд зелёных глаз прожигал во мне дыры. Кожей ощущала, слово кляксы серной кислоты проедали брешь на лице. Щёки горели, дыхание сбивалось, сердце мчалось с умопомрачительным ритмом. Мерзко, но осознавала, что кукловод читал мое смятение, как зверь ощущал эмоции и упивался властью. Мог одним кивком отправить восвояси, или потребовать признать его силу. Но молчал, не двигался. Я радовалась секундной передышки и сама наслаждалась близостью. Изучала любимые черты, подмечая, что Демьян почти не изменился – возле глаз чуть больше стало морщинок, и только. Как всегда красив, подтянут, а харизма убивала наповал. Даже если бы он не был тварью, я подчинилась ему. Невозможно избежать поработительной силы такого мужчины. Он создан властвовать, сколько бы ни пытался убегать от статуса. Скользнула глазами по прямому носу – ноздри Градова жадно вздрагивали, словно упивались запахом. Губы хоть и были сжаты в узкую полосу, но ходящие вверх-вниз скулы подтверждали недовольство хозяина.