- Так стирал, трахая сотню-другую красоток, что чуть меня не стерли с лица земли… Видимо, не достарался, нужно было усилить старания, увеличив количество любовниц...
- Не надо так...
- А как надо? Молчать? Уже достаточно молчала. У меня тоже есть точка зрения. Есть желания, страхи и боль! Если я должна понять поведение Демьяна, то хочу понять, почему так плохо развлекался с другими, раз до меня добрались твари.
- Он их наказал.
- Мне плевать, - устало мотнула головой. - Это вы твари регенерируете, а я… Человек. Вы хоть представляете, через что прошла, чтобы стать вновь похожей на человека? И то, - неопределённо махнула рукой. – Я в шрамах вся. В телесных и душевных. Он меня искалечил, раздавил...
- Спасая, - мягко настаивал врач.
- Играя, - твердила упрямо. – Не забавляйся он мной с самого начала, ничего бы не случилось потом.
- Он не мог... – обронил Роберт Евгеньевич и порывисто встал. Шагнул к окну и задумчиво в него уставился.
- Откуда вам знать, что он мог, а что нет? – всё же нарушила молчание, да и меня разрывало уточнить эту «мелочь», что теперь билась в голове, словно колокол.
- Говорю, потому что знаю! – отозвался врач, когда уже и не надеялась на ответ. - Если бы мог – он бы к вам даже не приближался... Да зачем вы ему нужны? Любая женщина нашего вида будет его, только Демьян пожелай. А он... с вами...
Меня тоже этот вопрос интересовал, но я привыкла себя убеждать в том, что была лишь прихотью. Поэтому шумно выдохнула:
- Туман... слова... вода... не единого доказательства обратному, - скучающе пробурчала в никуда.
- Ваши чувства - они доказательство.
- Они навязаны! – отрезала мрачно.
- Так ли...
- Уверена.
- Мы все твари. Любим, ненавидим, страдаем одинаково.
- Заблуждаетесь. Чужая боль – всегда остаётся болью, а вот собственная – кромешный Ад, потому что это! Своя! Боль!
Мы молчали некоторое время, каждый переваривая сказанное и услышанное.
- Вы должны поговорить с Демьяном, – вторил заезженной пластинкой Роберт Евгеньевич, нарушив очередное затянувшееся безмолвие. – Рассказать о «новых».
- Почему не вы?
- Потому, что только услышав вас, он пойдёт на крайние меры, а это необходимо и в кратчайшие сроки. Да и это ваша проблема больше, чем моя. Или вы не хотите спасти детей? Предлагаете мне подорваться и решать ваши проблемы? – голос был рассудительный, совершенно немягкий. -Хотя, признаюсь, нужно чтобы именно вы это сделали. Так будет эффективней!
- Кому нужно? – опять насторожилась.
- Нам… Всем нам: и людям, и оборотням, – пояснил врач. - Так получилось, - продолжал холодно, вернувшись на стул, - что в наши территории заявились наглые, злые твари. Они себя называют «новые». Отбившиеся от других кланов, брошенные, побитые жизнью. Эта свора диких, которым плевать на людей да и, вообще, на всё в этом мире. Они жаждут крови, власти, территорий. Думаю, неспроста пришли именно к нам. Демьян одиночка. Живёт особняком и не лезет в дела других. Мне кажется, их натравили на него, посулив нечто ценное.
- А чем он и кому мешает?
- Сила... у Демьяна такая сила, что пугает других. Вот почему хочу, чтобы он одумался и взял власть в свои руки.
- Но ему этого не нужно...
- В том-то и дело, ему придётся вмешаться, рано или поздно. Но лучше рано, ведь поздно обычно с более кровавыми последствиями.
- То есть вы, так или иначе, за развязывание войны...
- Не войны, а власти в одних крепких руках. И если этот кто-то Демьян – я за него.
- А разве у «новых» есть шанс против чистокровного?
- В том-то и дело – нет, - подтвердил абсурдность мысли Роберт Евгеньевич. - Сам не понимаю, на что надеются. Демьян априори сильнее. Он может раздавить одной силой мысли. Если только количеством думают взять... Демьян одиночка, хоть его и окружают подобные мне. Но нас не назовёшь силой, мы давно приближены к людям, их потребностями, желаниями. А «новые» - алчны до всего, что у них не было по жизни или чего лишились, вот и будут драться любыми способами, особенно подлостью. Что доказывают нападения на вас.