– Нет. – Глаза Веры заблестели и налились слезами.

– Не переживай, деточка, никогда не поздно изменить жизнь и всё исправить. Нет ничего невозможного в мире. Даже засохшее растение можно оживить.

От теплых слов и ласки, домашнего уюта и ароматного запаха пирога Вера совсем разомлела и громко разрыдалась.

– Ну-ну, будет, – приговаривала Аглая, – поплачь немного, легче станет.

… – И чего ты разнылась? Думаешь, от этого тебе легче станет?

– Саша, мне больно, – провыла Вера.

– Больно ей. Вот если бы тебе ногу оторвало, я бы понял, действительно больно. А так – это просто твоя блажь.

– Я так больше не могу, меня изнутри разрывает на части.

– Оставь свои манерные штучки. Здесь тебе не сцена. Тоже мне, артистка погорелого театра. Всё в жизни бывает, сцепи зубы и терпи. Я не позволю, чтобы моя жена вела себя как размазня.

«Как же так вышло, что я – его жена?» – молнией пронеслось в голове у Веры…

– А мне бывший муж говорил, что нельзя плакать. Надо закрыть рот и перетерпеть. Слезы делу не помогут, – всхлипнула Вера.

– Делу, может, они и не помогут, а вот легче обязательно станет. Слезы очищают душу и тело.

– Я такая плаксивая стала, по любому поводу плачу. Раньше со мной такого не было.

– Значит, внутри накопилось много боли и страданий, вот тело и очищается известным ему способом. Что у тебя все-таки случилось? – ласково заглянула ей в глаза Аглая Михайловна.

– Я палец на ноге сломала. А до этого, за несколько минут до нашей с вами встречи, мне примерещился разговор с парнем. Там, в торговом центре. Помните, я еще у вас спросила, не торгуют ли здесь цветами?

– Помню.

– Я четко видела его и говорила с ним, а потом вы меня сшибли, и он пропал. Потом я начала слышать всякие звуки и голоса. Видеть странные сны. А утром, когда пошла на работу, упала и повредила палец. Меня привезли в больницу, снимки сделать не получилось, и врач оказал первую помощь. Лекарства там всякие назначил. Мне было жутко больно, страшно и подскочило давление. Потом всё стало еще хуже. Кто-то у меня дома кидал предметы, но я ничего не видела. Сны стали напоминать мутную реальность. Кажется, что я сплю наяву и слышу всякие странности. Но потом совершенно ничего не помню.

Аглая тихо слушала, глаза ее затуманились, словно она находилась здесь и где-то еще.

– А утром у меня пропал голос, – продолжила Вера. – Ой! Еще забыла рассказать, что, когда мне поставили капельницу, чтобы привести в норму давление, я уснула. И ко мне случайно заглянул парень – тот, который привиделся в магазине. На следующий день я вернулась в больницу, потому что нога посинела и сильно болела. Врач позвал медсестру, чтобы она поставила мне укол и сделала снимок ноги.

Вера сделала несколько глотков прохладного сока и продолжила:

– Но когда врач вышел, Татьяна пообещала вытащить меня оттуда и повела в коридор, а там столько дверей и света! Всё казалось таким реальным, но как в тумане. Она сказала мне выбрать любую дверь и растворилась в воздухе. Та, которую я выбрала, привела меня в холодный подвал, где стояла девушка из моего сна. И подвал этот часто вижу во сне. А потом выяснилось, что у меня был аллергический шок от лекарства, и я могла умереть. И снова меня спас тот парень. Он случайно заглянул в палату и увидел меня без сознания. Поднял там шум и переполох.

– Вера, ты в порядке? – взволнованно спросила старушка. – Дай-ка лоб пощупаю. Горячий… Подожди, градусник принесу.

– Я отлично себя чувствую, – пожала плечами Вера, – ну, давайте проверим.

Поставив градусник под мышку, она немного перевела дух.

– Ого! 39.2.

– Я же говорю, ты вся горишь.