Когда мне все же удавалось побеседовать с причастными к делу, складывалось впечатление, что никто попросту не хотел вспоминать эту историю. Ее похоронили, закопав поглубже, чтобы как можно скорее забыть. Я снова и снова спрашивал: «Может быть, в историях детей была доля истины?» Чаще всего мне отвечали: «Возможно, но мой подопечный не имел к этому отношения» или «Уже слишком поздно искать правду».

Никто не мог точно вспомнить, сколько детей было втянуто в эту историю и как их звали, кем были их родители, скольким из них вынесли обвинительный приговор, а скольким – оправдательный. Никто не хотел сыграть для меня роль Вергилия[3] в этом путешествии в прошлое. Что ж, я мог их понять: это была тяжелая и неприятная работа, на которую ни у кого не было времени.

Однако вести столь масштабное расследование в одиночку было бы слишком тяжело, а потому я обратился к одной из своих талантливых коллег, Алессии Рафанелли, молодой журналистке с отличным чутьем. И следующие 4 года мы провели, будучи одержимыми этой историей.

Однажды – это было весной 2015 года – я рано утром сел в машину и отправился из Милана в Масса-Финалезе. Знакомых у меня там не было, как и каких-либо конкретных целей – лишь нескольких туманных наводок. По пути в Массу я остановился на площади в Мирандоле, чтобы поспрашивать о произошедшем у местных жителей. Выбирал прохожих, которым на вид было больше 35 лет, и спрашивал, не помнили ли они что-то об этом деле и не были ли знакомы с кем-то из участников. Педофилы. Кладбищенские ритуалы. Громкие обвинения. Я был абсолютно уверен, что в таком крошечном городе, где все со всеми знакомы, будет легко найти адреса и телефонные номера людей, как-то связанных с этим делом. Однако пожилые мужчины, которые сидели на скамейках у Caffè del Teatro, лишь нахмурились, озадаченные моим вопросом. «Нет, что-то не припоминаю. Вы уверены, что это произошло тут? В Мирандоле? – переспрашивали они. – А-а-а, точно, что-то припоминаю. Хотя это было давно. И вообще, это было в Бассе, а не в Мирандоле!» Я поговорил со многими, кто жил там на протяжении долгих лет, но, казалось, никто не помнил об этой истории. Неделями сообщения о деле Лорены появлялись на первых страницах газет, но теперь это стало лишь смутными воспоминаниями о чем-то, что случилось «где-то там», в краю бескрайних лугов и небольших городков, куда жители Модены и Мирандолы стараются не заглядывать, если не находятся в поисках неплохой остерии[4].

Позже выяснилось, что амнезия захватила и Масса-Финалезе, небольшой городок рядом с Финале-Эмилией, который также поглотила волна судебных дел. Я въехал туда с юго-запада по обрамленной деревьями двухполосной улице, которая шла вдоль канала и полей. Сразу после приветственного знака справа от дороги находилось внушительное заброшенное здание высотой в три этажа и длиной с футбольное поле. Дальше на фоне домов и деревьев выделялся экстравагантный замок с башнями и зубцами в неоготическом стиле начала 1900-х годов. На этом все – больше ничего примечательного. Площадь Кадути пер ла Либерта, расположенная в центре деревни, больше походила на трехсторонний перекресток. В центре возвышалась статуя из белого мрамора: неизвестный солдат, прижавший левую руку к сердцу и устремивший взгляд на горизонт за крышами. «В память об их жертве Масса отдает дань уважения павшим».