В это время Лернье находился на втором этаже заброшенного дома. Местные здесь не появлялись, только слабоумных отправляли два раза в год вырубать разросшиеся джунгли. Это место считалось обителью предков. Солнечные лучи пробивали пыльную кисею. Вольный морской ветер гулял по комнатам, оживляя обстановку заброшенного жилья. Сохранившаяся мебель была закинута ветхой тканью. Сквозняк перебирал лохмотья и обрывки бумаги на полу. Лернье стоял возле большого окна и наблюдал за драккаром, маневрирующим в десяти милях от береговой линии. Постепенно катер становился все меньше и меньше. Лернье усмехнулся, длинно и невнятно выругался, плюнул вслед улетевшим.

– Черти бы тебя взяли, Андре! – процедил он сквозь зубы, неспеша снял полуистлевшую накидку с плетеного кресла, сел и закурил.

Ему не оставалось ничего другого, как ждать посланников из столицы. А они непременно явятся, по сути они же и развязали конфликт в исследовательской группе.

Со стороны туземной деревни доносился лай собак и гортанные выкрики детей и женщин. Лернье выкурил сигарету, бросил окурок в кучу наметенного ветром мусора.

Тем временем в деревне нарастало оживление. Мальчишки карабкались на пальмы и сбивали спелые плоды на землю. Женщины разводили огонь в очагах. Деревенские дурачки танцевали в мелкой волне возле берега. Лернье улыбнулся, глядя на них, но тут же помрачнел. По дороге из столицы, со стороны леса, приближались к заброшенным бунгало два посланника в желтых одеждах. Их бритые тяжелые головы блестели на солнце. Мальчишки на пальмах заметили путников и закричали тревожно и восторженно. Женщины бросили свои занятия, выбежали из хижин. В их деревне гостей из столицы не видели очень давно. Только дурачки из—за морского рокота не слышали всего этого и продолжали танцевать в пене прибоя.

В этот момент Лернье почувствовал запах дыма – мусор под окном занялся от сигаретного окурка. Пламя плясало на сухой листве. В воздухе медленно плавали серые хлопья пепла. Лернье зачарованно наблюдал, как огонь набирает силу.

– Там есть кто—то?! – послышался с улицы испуганный возглас на устаревшем интерлинге.

В окно влетела россыпь песка. Сквозняком песчинки бросило вглубь комнаты, оттянуло пыльным полотнищем обратно к окну. Лернье закашлялся от едкого дыма, перелез через подоконник и спрыгнул вниз. Крыша дома уже полыхала, султаны дыма ветром качало из стороны в сторону. В деревне отчаянно голосили женщины. И кто—то дико кричал на первом этаже горевшего дома. Лернье оглянулся, увидел бегущих на выручку посланников и бросился внутрь. На втором этаже жутко трещал пожар, что—то там начало взрываться. Из щелей в потолке валил ядовитый белесый дым. Лернье подбежал к потерявшему ориентацию человеку и выволок его наружу. Спасенный повалился на землю и зашелся в кашле.

– С вами все в порядке, господин Жак? – с тревогой спросили Лернье подбежавшие посланники.

– Я в порядке. Ему нужна помощь, – отмахнулся Лернье.

Посланники перевернули затихшего человека и принялись растирать его. Деревенские держались от них на почтительном расстоянии. Вскоре посланники оставили пострадавшего в покое. Теперь наступила очередь Лернье.

– Вы – Жак Лернье? – густым басом уточнил один из них мощный, высокий человек.

Лернье поневоле расправил плечи, и оказалось, что он с ним одного роста.

– Да, это я. Кстати говоря, в столице мы встречались с вами несколько раз.

– Господин Жак, Мастер Сапи Но—Ха приказывает вам явиться в его приемную завтра в полдень.

– Я буду. Я принимаю зов Мастера с почтением.

Второй посланник вручил Жаку скрепленную печатью грамоту.