Ха! Что поделать, если у меня подкашиваются колени?

На Ланселота Биггса можно было положиться в одном случае. А именно – сунуть свой нос в самый неподходящий момент. Пока мы втроем рыдали, дверь распахнулась, и вошел не кто иной, как мистер Биггс, первый помощник и мойщик бутылок! Его лицо, в отличие от нашего, сияло радостью и восторгом. У него была ухмылка, растянувшаяся от края до края и обратно. Он захихикал: "Эй, кэп…"

"Пошел!" – прорычал Кэп Хэнсон. Я размышляю.

Но, посмотрите! Биггс открыл одну ветвистую лапу. Там лежала маленькая серая корабельная мышка. Он положил ее на пол перед собой. "Смотрите, что я нашел в контейнере № 4. Она ведет себя так чертовски забавно…"

"Идите!" – повторил шкипер, все еще хмурясь. "Если вы заставите меня выйти из себя…"

Биггс сказал: "Но он действительно ведет себя забавно…" И, по правде говоря, мышонок так и сделал. Обычно, знаете ли, мышь – самое пугливое существо на свете. Посади его в такое место, как это, в окружении огромных людей, и он, как сумасшедший, убежит в самый темный угол.

Но этот маленький паршивец не убежал. Более того, он целенаправленно переместился к ближайшему мужчине – Тодду – и принялся прижиматься к ботинку Тодда! Как будто лейтенант был его старым и любимым знакомым! Мистер Биггс снова захихикал.

"Видите? Знаете, что заставляет его так себя вести, шкипер? Я вам скажу. Это прол…"

"Мистер Биггс!" Лицо Старика было огненно-красным от ярости. "Сейчас не время для глупостей. Через несколько часов, а может быть, и минут, мы все можем погибнуть! А теперь, в последний раз повторяю, убирайтесь отсюда!"

Биггс, как бы ошеломленный, ответил: "Да, сэр!" Он достал свою зверушку, которая с любопытством терлась своей мягкой мордочкой о шнурки Тодда, положил ее в карман и вышел за дверь. На ходу он бросил мне умоляющий взгляд. Я кивнул, а потом, когда никто не обращал на меня внимания, присоединился к нему на взлетной полосе снаружи.

"В чем дело, Спаркс?" – потребовал он.

Я дал ему по рукам из обоих стволов. Он имел право знать. Каждый мужчина имеет право знать, когда наступает время прощания. "Но не говорите команде", – предупредил я. "Старик сделает это, если сочтет нужным".

Глаза Биггса стали огромными и круглыми. "Хейк! Неудивительно, что шкипер был недоволен". Он погрузился в одно из своих характерных молчаний. И вдруг: "Эй!"

"Что?"

"Говорят, Хейк – выпендрежник. Любит пошалить на захваченных кораблях, заказывает большие обеды и прочее, прежде чем пустить их на дно…"

"Ну?" сказал я. "Может, ты думаешь его отравить? Не будь дураком. Он заставит тебя проглотить полный рот всего, что ты ему подашь".

"Неважно. Я не уверен, что моя идея хороша – пока! Но у вас есть книга по физиохимии?"

"В моем кабинете".

"Отлично. Достань ее для меня, ладно? Я потом объясню".

Ну, я принес ему книгу, он сунул ее в карман и исчез в направлении камбуза, бегая трусцой, как аист на ходулях. Но сейчас у меня не было времени смеяться над физическими или умственными особенностями Биггса.

Потому что мои уши только что уловили звук, который они не хотели улавливать. Звук скрежета металла по металлу в районе офф-порта. Стук кулака по пермаллою, астматический хрип из шлюза, крик матроса, заканчивающийся захлебывающимся бульканьем…

Я бросился обратно в радиорубку. "Кэп, – крикнул я, – в шлюз! Кто-нибудь. Это должно быть…"

Так и есть. Рант Хейк и его пираты.

Глядя на Ранта Хейка, не подумаешь, что он убийца. Правда, он держал на прицеле ручной колющий пистолет, приближаясь к нам, плавно и легко двигаясь по взлетной полосе. Полдюжины человек за его спиной тоже держали оружие наготове, готовые к бою, а еще полдюжины направились по боковым коридорам к машинным отделениям и турелям управления. Но когда Хейк приблизился, он откинул кварцитовый головной убор своего болгарина, и я увидел, что волосы у него пшенично-золотистые, губы изогнуты в подобии нежной улыбки, щеки гладкие, мягкие, мальчишеские.