Я скрежетал зубами.

Это немое бесконечно долгое обожание и такой внимательный взгляд ко мне. Именно ко мне, а не себе самой.

При этих мыслях я разволновался.

И всё же… Всё же это было далеко не всё, что заставило меня с ней увидеться.

Позади раздался треск веток. Я обернулся, ожидая увидеть зверя и надеялся, что мне не попадется опасный хищник. Никого не было, только дождь беспорядочно барабанивший о тёмную зелень и… Зонт. Длинная трость со сложенной чёрной плащевиной стояла рядом с трухлявым пнём в паре шагов от меня.

Я застыл, чувствуя как внутри всё задрожало.

– Я знаю, что это ты! Немедленно покажись! – потребовал я.

Из-за соседнего ствола бесшумно качнулась тень, вынырнув только на половину. Посмотрела на меня одним глазом.

– Духи тебя побери! – выпалил я, ощущая холодный страх где-то по середине груди.

Как она подобралась так близко, не издав ни единого звука? Ветки хрустнули только чтобы привлечь моё внимание к проклятому зонту. И когда она заметила меня? Когда спускалась вниз, но не подала вида?

Не чувствуя ног, я неуклюже ломанулся прочь. Вынырнул на размытую колею и понёсся не разбирая дороги.

Она пугала меня до дрожи в коленях. До трясущихся поджилок. До остановки сердца.

И это была главная и основная причина, почему мне страшно хотелось с ней поговорить. Все эти годы.

Она притягивала так же, как история, плетущаяся в тёмной комнате тихим шепотом; как угол в укутанном мраком коридоре за который так и тянуло заглянуть, даже если волосы вставали дыбом; пугала, как чёрный паук повисший над кроватью; звала эхом глубоких подземелий.

Она пугала меня одним своим присутствием, и потому никогда не была пустым местом. Для меня.

Странно?

Да, очень. Наверное потому, что и сам я был немного странным, просто этого никто не замечал. Кроме неё, похоже.

Дождь оглушающе барабанил по гравию дорожки, когда в сизом сумраке я приблизилась к парадным ступеням академии. Поднявшись на широкое освещенное крыльцо, остановилась. Серые конопатые плиты украшали комья грязи с чужих сапог.

Я улыбнулась – теперь всё было правильно.

Вернувшись в академию после разговора, я застыла на этом самом месте в растерянности. Филипп должен был спуститься передо мной, а значит, порог не мог быть чистым. Но был. Убрать так быстро не могли. Служащие возьмутся за дело не раньше следующего утра и только после того, как закончится дождь.

Я быстро сообразила, что по дороге, попав под ливень, он, должно быть, решил укрыться под сенью деревьев и переждать первые удары непогоды. Скорее всего, остался где-то на обочине. Идти вглубь леса, не имело смысла, да и диких зверей хватало.

Этой мысли оказалось достаточно, чтобы я поспешила юркнуть за дверь, схватить один из общественных зонтов у порога и броситься обратно.

Отыскала я его быстро. Помедлила, решая, как предложить зонт. Вряд ли он сильно обрадуется моему появлению, но оставить его одного в темноте, там где водятся медведи и волки, да ещё на холоде, который он не переносил, я не могла.

Кажется, вместо помощи, я только сильнее его напугала. Зонт он не взял – сбежал. Зато теперь был в безопасности и тепле толстых стен, а я была довольна.

Наклонилась на мгновенье и коснулась живой мясистой грязи, растерла пальцами с чувством удовлетворения и только после вошла в дверь.

***

Следующие пару недель я была особенно осмотрительна и была готова биться об заклад, что он ни разу не поймал на себе мой взгляд. Я позволяла себе смотреть только когда ко мне была обращена спина Филиппа или расстояние было значительным и он никак не мог меня заметить.

Я не смотрела на него ни в обеденном зале ни в учебных кабинетах. Это было сложно, но я держалась, думая о том, что так ему будет легче. Не слишком приятно, наверное, быть предметом чьего-то обожания. Особенно, если тебе этот человек не нравился или, куда хуже, считался странным.