– Мало ли, кого встретим, – поймав мой вопросительный взгляд, пояснил тот, смутившись. – Мы с вами, конечно, решили, что вчерашнее лохматое нечто – это собака, но мне с оружием как-то будет спокойней.

Я лишь пожала плечами: спокойней, так спокойней. Как говорится, жираф большой – ему видней.

– Главное, не пали из него почём зря, – поддел его Николай, одергивая рукава толстого вязаного свитера с высокой горловиной. – А то ещё все окрестные вурдалака сбегутся посмотреть.

На небе сияла тонкая искривлённая полоска растущей луны, вокруг царила непроглядная темнота. Света трёх фонарей хватало ровно на то, чтобы разглядеть дорогу у себя под ногами. По пути к Чёртовому перекрёстку мои спутники негромко переговаривались, обсуждая какой-то футбольный матч. Я же каждые десять шагов доставала мобильник и проверяла наличие связи – мне было интересно, на каком расстоянии от деревни она пропадает.

– Всё, связи больше нет, – сообщила я через полчаса.

– О чём ты? – непонимающе спросил меня Семён. Я продемонстрировала ему дисплей своего мобильника с отсутствующими палками связи. – О, ясно.

Оба мужчины синхронно достали свои телефоны: результат оказался тем же.

– Мы сейчас примерно в трёх километрах от деревни, – заметил Николай, возвращая свой сотовый в передний карман джинс.

– До Чёртового перекрёстка ещё километр-полтора, – прикинул Семён.

– Так что не в нём проблема, – резюмировала я. – Одним стереотипом меньше.

Добравшись до пункта назначения, я первым делом отправилась изучать кусты, из которых в прошлый раз на корячках выполз странный голый мужчина.

– Что ты там надеешься найти? – поинтересовался Николай, подсвечивая мне своим фонарём, пока я, точно какой-то маньяк, ползала по кустам, на всю округу хрустя ветками.

– Ищу доказательства того, что тот престарелый эксгибиционист мне не привиделся.

Семён лишь насмешливо фыркнул на это заявление, но от комментариев воздержался, за что я была ему безмерно благодарна. То, что я – дура, мне и так было известно.

Естественно, ничего в кустах мне найти не удалось. Признав свою затею провальной, я выбралась обратно на дорогу, чуть в стороне от которой, на небольшом возвышении, расположились мужчины, предварительно постелив на землю плед.

– Коньячку хочешь? – предложил Семён, демонстрируя небольшую металлическую фляжку в своих руках.

– А давай, – согласилась я, плюхаясь на плед рядом с ним. Мой взгляд зацепился за небольшую тарелку с румяными пирожками, стоящую в центре. – У нас что, пикник?

– В некотором роде, – улыбнулся Николай. – Я посчитал, что сидеть целую ночь просто так, будет неимоверно скучно. Поэтому захватил термос с горячим чаем, пирожки и колоду карт.

– Очень предусмотрительно, – признала я, беря в руки один из пирожков. – Сам готовил?

– Нет, Глафира Фёдоровна угостила. Сам я могу, максимум, яичницу соорудить или картошечку пожарить.

– Бедный ты наш Айболит, – состроив сострадательную мину, пожалел его Семён. – Никто тебя, бедолагу, не кормит, не поит, к груди не прижимает.

– Ой, мальчики, перестаньте, – отмахнулась я от этих сомнительных шуток. – Послушать местных старушек, так вы оба бедные-несчастные, не знающие женской ласки, работяги. А Николай так ещё и демон.

– Что? – фельдшер аж подавился куском пирожка от моих слов. – Что значит демон?

– Мне так бабушка сказала, – пожала я плечами. – А до этого ещё Митрич тебя каким-то анчуткой обозвал.

– Да, я тоже слышал! – радостно подтвердил Семён, запихивая себе в рот сразу половину пирожка.

– С ума сойти можно, – растерянно покачал головой Николай. – Это из-за того, что я живу в бывшем доме ведьмы что ли?