Снаружи мне казалось, что мы в ней не повернёмся, ан нет – избушка оказалась словно «фиат» из рекламы: внутри больше, чем снаружи. Причём в несколько раз. Я думаю, при желании мы разместились бы вместе с лошадьми.

Да и интерьер помещения мало напоминал виденные мною маленькие избушки.

Я смотрел по сторонам и думал: почему мне до сих пор не встречаются знакомые по компьютерным играм места? Должна же Вика что-то заимствовать из существующих программ? Например, избушка и старушка – я бы содрал их из чего-то вроде «Crow». Но всё кажется оригинальным. Что лишний раз говорит о Викиной квалификации.

Бабуля принялась накрывать на стол. Не то, чтобы сильно хотелось есть (хотя и подошло время обеда), да и из соображений безопасности следовало отказаться от приёма пищи (я не забыл предостережение доброго медведя), но мне казалось, что коварство колдуньи нам не грозит. Да и горяченького захотелось. Да и пахло, признаться, очень вкусно.

Замечательно пахло, я даже удивился. Ну ладно: изображение, цвет, звук на компьютере получаются очень хорошо, но они получались хорошо и в кино и на телеэкране. А об электронном моделировании запаха пока никто не заикался. Откуда же берутся запахи? Неужели, находясь внутри программы, начинаешь чувствовать себя настоящим человеком? Или просто память подключается: видишь что-то, вспоминаешь, как пахнет – и пожалуйста. А если встретится нечто незнакомое, что тогда?

Тонкий парок струился над тарелками. Из хорошего фарфора тарелки, с ручной росписью, не с шелкографией.

Юнис провёл над своей тарелкой правой рукой, будто крестя. Блеснул бирюзой камень в печатке.

– Можно есть, – сказал он, – яда нет.

Я усмехнулся. Сэр Жеральд тоже.

– Юноша, – наставительно произнёс он, – от колдовства никакие камни не помогут, только амулеты. – И взялся левой рукой за висящую на шее ладанку.

– Этот поможет, – упрямо ответил Юнис, беря ложку и опуская в тарелку. – Его дала крёстная, а она в таких делах толк знает.

– Фея Серебряного Озера? – переспросил сэр Жеральд. – Тогда я спокоен.

И тоже взял ложку и погрузил в варево.

Вошла колдунья, неся на большом блюде целого жареного индюка.

– Кушайте, гости дорогие! – расплылась она в улыбке. – А то заскучала я. Никто у меня не появляется, все боятся чего-то…

– Наверное, того, что заколдуешь их, – заметил я, поднося ложку ко рту.

– Кто? Я? – всплеснула она руками. Хорошо, что блюдо поставила на стол, а то бы уронила. – Да напраслина всё! Чего заколдовывать-то? Всё до меня заколдовано! Я же тут недавно, без году неделя…

– Направленница, что ли? – спросил я, но колдунья только зыркнула взглядом в мою сторону и ничего не ответила.

– Вот взяла бы – и расколдовала, – произнёс Юнис, облизывая ложку.

– Да как я могу? – искренне удивилась колдунья. – Не мной заколдовано, не мне и расколдовывать. Чего силу свою тратить на чужие колдовства? К тому же, колдовская этика… И потом: у каждого колдуна свои приёмы и ухватки. Чужое расколдовывать… ой-ой-ой! Такое может получиться, что не обрадуешься: вместо расколдовывания получится двойное заколдовывание. По мелочам кое-что можно попробовать, но не более.

– А как же зовут тебя? – неожиданно в упор спросил сэр Жеральд, укладывая ложку у пустой тарелки. – Слыхал я о тебе или нет? О местах этих давно недобрая слава ходит…

– А зовут меня, – колдунья пронзительно посмотрела на меня, взгляд её стал острее носа, – Акив!

– Кхгм! – я поперхнулся борщом и перестал ощущать вкус. Ну, теперь всё: если Юнис или сэр Жеральд находились в свите короля, когда я ему вешал лапшу на уши, то вспомнят, что я ссылался на колдунью Акив, которая меня заколдовала. Мне осталось уповать, что их там не было. Либо что они забыли. Хотя на последнее надежды мало: у сэра Жеральда память как винчестер большой ёмкости, всё вмещает. Нет, в свите я их вроде не заметил. И с сэром Жеральдом встретился в оружейной. А вот Юнис… В конце концов, сошлюсь, что колдуньи – тёзки. Или сёстры родные.