Я нервно улыбнулся и попытался совладать с собой. Если уж мне суждено опозориться, то буду позориться с гордо поднятой головой. Позорься до конца, Чернояр. Позорься до конца.

Но при взгляде на Эльвиру я вдруг поймал себя на том, что отчасти солидарен с матерью. Ей и вправду очень шло это красное платье. Ее роскошные белые волосы мягко ложились на голые плечи, а легкая ткань филигранно повторяла форму груди. Она о чем-то говорила, но я не слышал слов, а просто стоял и улыбался, глядя на ее улыбку. Такую непринужденную и мягкую улыбку.

Эльвира... Это имя я запомню на тысячи лет. Понятия не имею, как сложатся наши отношения дальше, но это имя я никогда не забуду. Эля... Эльвира...

– Эльвира, – вернул меня к реальности басистый голос отца, – а ты бы не могла нам рассказать о том, как вы познакомились с Чернояром? Наверняка ведь существует какая-то красивая история вашего знакомства и развития отношений. Этого дивного бутона дружбы, уважения, взаимопонимания и страсти...

Зал затих. Все заглядывали в рот Эльвиры, который беззвучно открылся и не знал, что ему делать дальше.

Ну же, Эльвира! Давай, сочини что-нибудь на ходу!

– Эльвира? – удивился отец.

Но моя невеста попросту уснула. По залу разошелся звонкий храп из открытого рта: «Х-р-р-р-р-р-р-р…»

Чтобы спасти ситуацию, я быстро подошел к Эльвире и потряс ее за плечо.

– Дорогая, ты бы не могла всем рассказать о нашем первом свидании? – подмигнул я. – Ну, ты понимаешь. Нашем... первом... свидании, – моргал я словно контуженный.

– У тебя что, нервный тик? – нахмурилась она и одернула плечо. – Не мешай мне говорить.

– Хорошо, – убрал я руку. – Как скажешь, дорогая. Как скажешь.

– А что тут рассказывать? – важничала Эля. – История нашей любви ничем не отличается от историй тысяч других пар.

– Ну вот и славненько, – кивал я с облегчением. – Молодчинка. Так держать.

Эльвира наконец-то поняла, что мы с ней в одной команде и должны друг друга прикрывать. Она понимала, что сначала нужно думать, а уже потом говорить...

– Сегодня утром я проснулась от того, что в моей кровати был другой мужчина.

– О... – удивилась матушка.

– Конечно, у меня была бурная ночка. Я была в стельку пьяна и танцевала на столе.

– Невероятно, – дернул себя за бороду отец.

– Ага, танцевала топлес в баре.

– Обалдеть, – отвисла челюсть у Маркуса.

– Вы все сейчас, наверное, думаете: «Ну ладно, танцевала себе да танцевала. Но зачем было лифчик-то снимать при посторонних людях?» Но я вам скажу – у меня было веское оправдание.

– Какое же? – спросил один из демонов Высшего совета.

– Я бросила парня, – объяснила Эльвира. – Юху-у-у-у! Как раз вчера я решила расстаться с человеком, который делил со мной постель в течение двух с половиной лет.

– Какой кошмар... – билась мама головой об колонну с вензелями.

– Ну, – согласился высший демон, – два с половиной года – это серьезный срок. Для человека, разумеется, – пояснил он для других членов совета.

– Короче, – продолжала моя невеста, – я набухалась до беспамятства и даже не помню, как добралась домой. Наверное, это Ритка, моя подруга, вызвала такси. Я проснулась и смотрю – на кровати мужик. Сперва я подумала, что переспала с ним...

– Кхе-кхе-кхе, – кашлял мой отец, чтобы заглушить откровенный рассказ Эльвиры.

Но все было тщетно, члены Высшего совета все прекрасно слышали. И, как мне показалось, с нетерпением ждали от землянки новых подробностей.

– Но тогда у него из спины выросли крылья! – махала руками Эля. – Он такой раз и набросился на меня. Но я двинула его лампой по башке. И тогда выскочила на улицу почти что голышом... А там джипяра на меня прямо пер. И я такая: «Ой, помогите, спасите!» А там такие же крылатые уроды были. Ну, эти гады с крыльями. Демоны... – уточнила Эльвира. – В общем, я ходила по рукам, как конченая...