— Девочку сочтут моей любовницей, — процедил оборотень.

— А вам противно, да? — обиделась я. — Записывайте, что уж теперь. Где тут кровью капать.

— Остановись, глупая, — простонал оборотень.

Ректор, обрадованный моим согласием, «обвенчал» нас быстро. Под это дело в бухгалтерии откопали замшелый грант и обрадовали меня, что учиться я буду бесплатно.

По пути до кабинета я украдкой рассматривала свое приобретение. Высокий, широкие плечи и светлые волосы. Глаза синие-синие и сейчас очень злые.

— Зачем? — в кабинете он сел за стол.

— Они правы, со своей, очень эгоистичной стороны. А я могу помочь, ведь и мне нужна помощь. — Я легко пожала плечами. — Я не буду шпионить и доносить, этому меня не учили. Вы всегда можете выдать мне адрес, и я пойду туда, куда будет нужно вам.

— И взамен?

— Я боюсь своего супруга. Я не помню, как подписывала контракт второй жены. Это недоказуемо, но… Если вдруг решу остаться с мужем, вы меня остановите. — Я посмотрела ему в глаза. — Остановите?

— Все плохо?

— Очень плохо.

Я прикусила губу. Рассказывать о замещении душ не стану никому и ни за что. О плотских утехах Лаура упомянула вскользь и с отвращением, так пусть все это будет на откуп фантазии мастера. И, судя по мрачному взгляду, с воображением у него все в порядке.

— Обещаю присмотреть за вами, Рысь фон Сгольц. И искренне надеюсь, что мне не придется прятаться за молодой девчонкой.

— Мне восемнадцать, — с достоинством ответила я.

— Мне сорок семь, — фыркнул оборотень. — И это я еще очень молод.

На двери и окна моей комнаты мастер Данкварт накладывал защитные чары сам.

— Я подселю к тебе соседку. Это хоть немного приостановит сплетни — она будет знать, что ты ночуешь в своей постели.

Оборотень ловко вскрыл раму, используя собственные, появившиеся на пальцах когти.

— Вы слишком добры.

— У меня иное отношение к институту «вторых жен». И, как вы выразились, я буду благодарен, если мы не станем это обсуждать. Вы многое обо мне услышите, Рысь. Прошу лишь — спрашивайте прямо.

— Хорошо.

У меня в голове не укладывалась концепция оборотничества и некромантии. Оборотень — это тонкий нюх, разве нет? Или трупы не пахнут в этом мире? Я успела проучиться несколько курсов в медицинском институте, и впечатляющие ароматы морга меня не испугают. Здесь не так? Было бы здорово.

— А чем пахнут мертвые люди? — выпалила я.

— Полагаю, мертвыми людьми, — выдавил удивленный оборотень.

— Да, действительно, ерунду сморозила.

Вещи я собирала впопыхах. Поэтому наличие в Академии формы встретила с бурным восторгом. Форма здесь шилась лично, каждому студенту — по фигуре. Государство всеми силами повышало привлекательность службы на благо родины. Но есть вещи неизменные для всех миров, думаю, имею право обобщать, не правда ли? Вместо того, чтобы сделать бесплатным образование и высокой — заработную плату, император приказал шить для студентов красивую форму: военного кроя, черную со светлой отделкой. Ну не знаю, время покажет, имеет ли это смысл.

Комната оказалась типовой для институтской общаги — одно окно, по бокам от него стоят вдоль стен две кровати. Под самим окном стол — чтобы на нем писать, придется сидеть на постели. На столе разделительная полоса — для самых нелюдимых, что ли? Или тут так принято, все делить? Два узких шкафа, две тумбочки с противоположной от стола стороны. На всю мою половину мастер наложил защиту, используя при этом мою силу, — ощущения мерзкие. Но зато не сразу догадаются, кто так обо мне заботится.

Нужно узнать, где душевые, — все то время, пока оборотень колдовал, он как-то слишком уж откровенно ко мне принюхивался. Ну а что, целый час по жаре пешком топать, с чемоданом тяжелым. Любой вспотеет. Мог бы не так уж прямо это показывать, нюхач.