— Кто мне поверит?

— А какая разница, кто тебе поверит, если доказать обратное невозможно? Мы познакомились только вчера, значит, выгораживать тебя мне нет выгоды. Сходим после завтрака к ректору. А то нечестно получилось.

— Зачем тебе это?

— Ты мог повестись и покалечить меня, но не стал. Защитил. И я хочу, чтобы это знали.

Я проглотила комок каши и запила его сладким чаем. Овсянка на воде, умеренно подслащенная, и кусок серого хлеба. Бывало и хуже, право слово.

— И мы — друзья? — с непонятной интонацией спросил Верен.

— Ну, приятели, я думаю. Друзья — это все-таки нечто большее, общие глупости, пакости, интересы. И очень часто все это объединяется в одно — стиль жизни.

— Здорово, — спокойно улыбнулся фон Тарн и ловко подчистил тарелку. — Купи в городе корицу и сахарную пудру.

— Не-не, такие извращения без меня, спасибо. Невкусное должно быть быстро проглочено и запито. Иначе моя нежная любовь к яблочному штруделю может пропасть.

— Не слышал о таком блюде, — пожал плечами Верен. — Что у тебя первой парой?

— Арифметика.

— О, поздравляю. Преподаватель зануда, не стоит ему возражать. Заклюет, дятел арифметический. У первокурсников будет вводное занятие и тест.

— Вот жесть, а почему тест-то?

— На первом курсе почти сотня человек, раскидают по группам, чтобы неспособные в одном углу, соображающие в другом. И дятлу проще. Он с отстающими не занимается, дает списать формулы с доски и весь год лепит «Це с плюсом».

— Это самая низкая?

— Угу, «А», «Бэ» и «Це». Еще есть ноль, но его редко ставят — только по профильным предметам. Пойдем, провожу до аудитории. Мало ли что.

Верен встал и смутился собственного предложения. Действительно, защитник из него так себе.

— Спасибо, я хотела тебя попросить, но постеснялась, — сказала я и легко улыбнулась. Покрасневший от удовольствия фон Тарн придержал для меня тяжелую дверь и пояснил:

— Сумку не могу взять, решат, что ухаживаю с целью брака. Да ты и сама знаешь.

— Ага, — отозвалась я. — А как же лижущиеся под каждым кустом парочки?!

— Там половина помолвлены, — удивленно ответил парень. — Другие из новых родов, еще глупые, не понимают, что жизнь себе портят. И детям. Тайре с факультета прорицателей до сих пор вспоминают, что ее мать с ее же отцом раньше свадьбы целовалась. Ты чего стоишь?

— Погоди, я шоколадку забыла купить.

О, здешний шоколад! Мама рассказывала про советский вариант. Не знаю, не пробовала. Но тот, что продавали в местной столовой, в вощеной бумажке, без рекламы и завлекушек, был вкусен до невозможности.

Пару минут спустя я чуть не выронила вожделенную плитку от грозного оклика декана:

— Студентка фон Штернберг!

— Мастер? — судорожно спросила я, вспоминая: вроде не грешила.

— Это ваше? — на широкой ладони Данкварта лежал крошечный дракончик.

Черт, вот оно! Ведь с первого дня пребывания в Академии меня не покидает чувство, будто я что-то забыла! Или кого-то.

— Эм, да.

Мое, хотя я его и не покупала. Наследство от Лауры — маленькая, живая и совершенно не нужная мне игрушка.

— Отлично, студентка. Он вылакал весь ликер преподавательницы чар, очевидно, ваша химера неравнодушна к сладкому. Как и вы. Доброго дня.

— Повезло тебе… — сказал Верен, осторожно забрав дракончика у моего декана и завороженно его рассматривая.

— Почему?

— Они стабилизируют магический фон и…

Но дальнейшие пояснения я пропустила мимо ушей, вспомнив о возникшей из-за меня проблеме Верена.

— Мастер! — заорала я. Оборотень подскочил и резко развернулся.

— А если я начну так орать, Рысь?

— Сопроводите нас, пожалуйста, к ректору, — мило улыбнулась я.

По дороге мы ввели моего декана в курс дела, и он витиевато выругался.