В магазин потянулся жиденький ручеёк покупателей. Кому хлеб, кому манку... Молоко, кефир, куриные ножки... Широко зевая, я неспешно отпускала людей.

Снова хлопок дверьми, и очередь выросла на несколько человек.

— Алька, ты чего заспанная такая, — тётя Нюра слегка ткнула меня локтем в бок, заметя, что я задумалась над макаронами.

— Читала, — покаялась я и положила на прилавок пачку мелких "ракушек"

— А-а-а, романы всё твои...

Напарница покачала головой и рассчитала пожилого мужчину. Как-то не задумываясь, я улыбнулась и протянула его внуку зефирку. Мальчишка просиял, а старичок скупо поблагодарил.

— Ты бы реальной жизнью больше жила, Аля! А то девятнадцать лет девке, а парня нет.

— Нет, так будет, — отмахнулась я и полезла в холодильник за куриными сердечками. — И мне уже двадцать. 

— Кстати, об ухажёрах… — пробормотала напарница как-то обречённо.

— Доброе утро! — раздалось весёлое надо мной.

Подняв голову, изобразила кислую улыбку. Этот Валевски, или как там его, состряпал задумчивую физиономию и рассматривал полки за мной. Надо же, дождался, пока очередь разойдётся, и подполз. 

— И вам не хворать, — совсем недружелюбно поприветствовала я его. —  Опять за мясом или за анчоусами?

— А есть? — с поразительной наивностью уточнил он.

— Вагон, но не в нашем магазине. Может, вам всё же в гипермаркет отправиться. А то у нас всё килька в томатном соусе да макароны.

— Да, пища низкопробная. Для батраков да городской челяди. Земные блюда — никакого изыска...

— А вы что с Марса к нам прибыли? — съязвила я.

Бесил меня этот придурковатый, вот прямо душа требовала его уколоть... Хоть словом, но побольнее. 

— Нет, — он высокомерно задрал голову, — но не суть. Мне бы напиток какой.

— Нектар богов закончился на прошлой неделе, месье!

— Ты надо мной подшучиваешь, Алевтина?!

Надо же он только понял, что ли?! Долго же до него доходило.
Я нахмурилась.

— Не помню, чтобы мы с вами знакомились и переходили на ты.

— Женщина, ты должна гордиться, что я запомнил твоё имя. Но такую красивую девушку трудно не заметить. 

— О, я так горда! Прямо распирает. Ваша тушёнка, господин, — я резко поставила на прилавок жестяную баночку и готова была уже оторваться на этом приставучем хлыще, но в магазин зашёл директор.

Стиснув челюсти, я зло взглянула на блаженного покупателя.

— Брокколи мне, — его тонкие губы растянулись в улыбке. — Они оказались невероятно вкусны. 

— Конечно, — вместо того чтобы достать эту зелёную пакость, проводила взглядом Петра Ивановича, скрывшегося в подсобке.

— Алевтина?! Моё брокколи...

— Мы с вами незнакомы, — негромко процедила сквозь зубы. — И мне не нравится то, как вы себя ведёте. Хотите брокколи — это пожалуйста! Хоть всю овощную заморозку забирайте. Но прекратите обращаться ко мне по имени. Вы мне не нравитесь!

— Понравлюсь, — он лёгким жестом словно отмахнулся от моих слов. — Это магия чувств. Чем чаще я буду находиться рядом с тобой, тем острее ты её ощутишь.

— Чего? — я приподняла бровь.

— А откуда вы к нам приехали? — вмешалась в этот странный диалог тётя Нюра.

— Шаливар, но вам вряд ли известна эта страна.

— Она, наверное, тоже магическая, — прошипела я.

— Не без этого, но я решил поступать в ваш людской вуз в аспирантуру...

— В дурку вы поступите. Людскую! — не удержалась я. 

— Аля! — отдёрнула меня напарница.

— Ты ещё пожалеешь, что вела себя так неучтиво, Алевтина. Ещё руки мне целовать будешь.

— Сгинь! — рявкнула я, чувствуя, как внутри всё закипает.

Видимо, почуяв, что пора линять, этот умалишённый рыжий таракан, забрав брокколи и тушёнку, спешно рассчитался и вышел из магазина.