Светка часто составляет мне компанию, хоть и не так сильно любит подобное времяпровождение.

— Сегодня точно не вариант, — откидывает моё предложение.

— Почему это? — ощущаю долю разочарования.

Сидеть дома целый вечер совсем не хочется. Нужно как раз заняться чем-то таким, чтобы лишние мысли не могли проникать в мою бедную голову. Волейбол как раз идеально подходит.

— Сегодня там баскетболисты играют, — осведомляет меня Светка.

— Вот как, — закусываю губу, пока шестерёнки в черепной коробке начинают усиленно двигаться. — Там ведь и Баринов играет, да?

— Господи, снова ты за него! — восклицает подруга. — Играет, и что? Свет что ли клином на нём теперь сошёлся?

— Успокойся, — на моих губах расцветает хитрая ухмылка. — Просто вспомнила. Ты как-то рассказывала.

— Ладно, проехали, — отмахивается Светка. — Если хочешь, приходи ко мне.

Теперь приходится делать неловкую паузу.

— Блин, — для правдоподобности стукаю себя по лбу. — Совсем забыла, что должна помочь маме консервацию закрыть.

— Твоя мама вроде не занимается таким? — напряжённо спрашивает Светка.

Конечно же, не занимается. Просто мой гениальный мозг устал за сегодня генерировать идеальные идеи.

— Вот решила попробовать. Как тут не помочь?

— Стоп, — восклицает подруга так громко, что у меня сердце в пятки уходит. — Зимой? Консервация?

— Ну, не разбирается она, говорю же! Впервые будет пробовать. Закроем покупные фрукты, чтобы летом спецом была, — уверенно отвечаю, прикусывая губу.

— Окей, — раздаётся в динамике, и мне аж легчает. — Тогда до завтра.

— Ага, давай, — со спокойным сердцем нажимаю на «отбой».

Врать, конечно, непростительно плохо, но сейчас это исключительно во благо. Как минимум, чтобы сохранить Светкины нервы. Если всё получится, то обязательно поделюсь с ней и извинюсь. Наверное.

Быстро собираюсь, навожу марафет и мчусь к входной двери, натыкаясь на маму.

Ничего не объясняя, целую её в щеку и начинаю обувать любимые зимние ботинки на толстой подошве, благодаря которой они никогда не промокают.

— И что это? — озадаченно спрашивает мама.

— Благодарность за то, что у твоей дочери в голове возникают такие гениальные идеи.

—Ох, — вздыхает, разуваясь. — Она у меня ещё необычайно скромная, ты знала? — расплывается в тёплой улыбке.

— Абсолютно точно, — подмигиваю и кладу руку на дверную ручку. — Буду поздно, но сегодня.

— Так, а куда ты вообще? — пытается строить из себя праведную родительницу.

— Вершить великие дела, — ухмыляюсь и наконец-то выскакиваю за дверь, махнув рукой на прощание.

3. 3

Моя нелюбовь к зимней поре года появилась, когда мне исполнилось шестнадцать. Именно в тот момент вся бренность бытия навалилась на голову, словно снежный ком. Идёшь в школу – ещё темно, а когда возвращаешься после седьмого урока домой, начинают сгущаться сумерки.

Как подобное может не накатывать желание подольше спать и никуда не выходить в такую темень и холодину? Теперь понимаю родителей, притом, что, когда была маленькой, никак не могла сообразить, как можно не любить зиму.

Сейчас дорога до школы кажется невероятно сложной. Во-первых, за полчаса, проведённые дома, на улице полностью потемнело. Во-вторых, сильные порывы ветра и метели намели столько снега, что он теперь покрывает даже мои ботинки, которые полностью проваливаются.

Проклиная собственную идею, таки захожу в злополучный спортивный зал.

Игра уже в разгаре, поэтому едва удаётся пробраться сквозь кричащую, разгорячённую толпу и найти свободное место. Вот уж точно не думала, что все эти школьные матчи проходят настолько оживлённо.

Во мне особого энтузиазма всеобщее возбуждение не вызывает. Лишь пару раз поглядываю на поле, и даже вылавливаю взглядом Баринова. Мячом он правда владеет неплохо, хоть мне и сложно судить. Мои знания в этом виде спорта ничтожно минимальны.