Продолжая путь, они всё глубже погружались в атмосферу Верьяла, и Кирилл не мог не заметить, что этот город буквально дышит торговлей. В одном квартале они наткнулись на лавку, где продавали исключительно пряности: стоило войти, и ноздри заполнял головокружительный аромат специй и трав. В другой лавке предлагали только бумагу и чернильные принадлежности: свитки, перья, чернила всех мыслимых оттенков и вязкости, переплетённые тетради и какие-то странные, напоминающие палочки, предметы для письма, покрытые таинственными символами. Чуть поодаль располагалась мастерская, где полировались разноцветные камни для украшений, а в маленьком полуподвальном магазинчике продавали тонкие свечи, каждая из которых пахла по-своему: одна – розами, другая – мятой, третья – горьковатыми смолами.

Но торговля шла не только в лавках. Похоже, любой, кто имел что предложить, мог просто поставить стол или прилавок под открытым небом и начать торговать. Кирилл видел торговцев, продающих фрукты, которых он никогда прежде не встречал: оранжевые плоды с длинными усиками, светло-зелёные шары с прозрачной кожурой, сквозь которую можно было разглядеть мякоть. На другом прилавке красовались причудливые фигурки, вырезанные из дерева и раскрашенные яркими красками. Рядом торговец предлагал нечто, похожее на скрученные нити сухих цветов, которые при сгорании издавали приятный аромат.

Однако, настоящей неожиданностью для Кирилла стал один из первых уличных торговцев, на которого они наткнулись. Это был огромный чёрный кот, стоящий за простенькой деревянной стойкой, на которой рядами были разложены свитки. Сначала мальчик не мог понять, что именно он продаёт. Но стоило им приблизиться, как кот-торговец начал громко декламировать стихи нараспев. Причём делал он это так вдохновенно, что Кирилл подумал: «Вот что значит поэзия». Кажется, кот демонстрировал качество своего «товара», выхватывая из стопки свиток и читая написанные на нём строки. Можно было предположить, что кто-то, очарованный звучанием, захочет приобрести свиток с понравившимся стихотворением.

Виль прошёл мимо этого «поэта» -котофея с едва заметной улыбкой, не останавливаясь. Кирилл же с любопытством покосился на чёрного кота, пытаясь уловить смысл рифм. Но их путь лежал дальше, и каждая новая улица, каждый поворот обещали новые открытия и новые удивительные встречи.

И вправду, улицы этого необычного города не переставали поражать воображение. Когда они проходили мимо очередного прилавка, наполненного всевозможными порошками и пылью непонятного происхождения, Кирилл увидел сценку, которую уж точно не смог бы себе представить на улицах родного города.

Продавцом на этот раз оказался стройный кот с густой полосатой шерстью, хвост которого плавно раскачивался из стороны в сторону в такт его довольному настроению. Прилавок был уставлен десятками небольших баночек и мешочков, каждый со своей цветной этикеткой и странным символом. Некоторые были перевязаны шёлковыми ленточками, другие имели отдекорированные деревянные крышки с резьбой, а у самых редких порошков на крышках были закреплены крошечные камушки или миниатюрные перья, словно это были не просто порошки, а настоящие шедевры порошкового искусства.

К прилавку подошёл любопытный покупатель – мужчина среднего роста в расшитой жилетке и широкополой шляпе. Видимо, он желал проверить качество «товара», прежде чем раскошелиться. Продавец-кот окинул покупателя оценивающим взглядом и, не говоря ни слова, ухватил одной лапой небольшой мешочек. Его содержимое он аккуратно пересыпал в мельчайшую ступку – такая миниатюрная, что Кирилл едва разглядел её ручку. Затем кот взял пестик и с плавной грацией, присущей только представителям его вида, начал растирать порошок в пыль. Стук пестика о ступку звучал тихо, но уверенно. Когда измельчённый порошок превратился в мелкодисперсную пыль, кот подцепил другую смесь – из соседнего мешочка, окрашенного в бледно-лиловый цвет. Осторожно смешав оба порошка, он поднял мордочку, проверяя, не потерял ли покупатель интерес, и, убедившись в его внимании, ловко подбросил щепотку смеси над головой любопытного господина.