– Кто такой? Как фамилия?

– Фамилию пока не знаю, а погоняло у него Дашко. Я еще поспрошаю у ребят, может, кто и знает фамилию.

– Как только выяснишь – сразу позвони мне.

– Слушаюсь, босс!

Штырь дал отбой и спрятал телефон в карман. В стекло кто-то постучал. Штырь вздрогнул и повернулся. Возле машины стоял Халимон. Штырь опустил стекло и вопросительно на него посмотрел.

– Слышь, Штырь, – негромко обратился к нему Халимон, – у меня там тачка сдохла. Может, подбросишь до дома?

– А что, Дашко не может?

– А мы с ним на одной, – ответил бандит.

Штырь нахмурился и тихо вздохнул; в его планы не входило колесить с бандитами по городу, к тому же выигрыш сильно «жег» карман.

– Ладно, забирайтесь, – нехотя сказал Штырь и открыл дверцу.

Бандиты ввалились в салон, впустив с улицы холод. Дашко сел рядом со Штырем, а Халимон забрался на заднее сиденье.

– Ну что, куда вас? – спросил Штырь у Дашко.

Тот повернулся, как-то странно посмотрел на игрока (в полумраке салона прищуренные глаза его блеснули, как два бритвенных лезвия) и сказал:

– На кладбище.

– Что? – не понял Штырь. – Куда?

Дашко протянул руку:

– Дай сюда «мобилу», терпила.

– Зачем?

Возле уха Штыря что-то щелкнуло, и вслед за тем холодная сталь ножа коснулась его шеи.

– Дай ему «мобилу», – тихо приказал Халимон.

Во рту у Штырева разом пересохло, по спине покатился холодный пот, а сердце провалилось куда-то в живот. Дрожащей рукой достал он из кармана пальто сотовый телефон и протянул его Дашко.

Некоторое время бандит возился с телефоном, потом нажал на кнопку и приложил трубку к уху.

– Капитан Барков слушает, – услышал он в трубке.

– Это милиция? – негромко спросил Дашко.

– Да. Я вас слушаю…

Дашко отключил телефон. Повернулся к Штыреву и посмотрел на него в жестокий волчий прищур.

– Милиция, значит? – холодно спросил он.

Глаза Штырева испуганно заметались.

– Пацаны, я все объясню, – произнес он высоким и звонким от ужаса голосом.

– Само собой, – едко улыбнулся ему Дашко. – Само собой, плесень. Щас обо всем перетрем без нездоровой канители. И чем быстрее, тем лучше. Только не вздумай нам фуфло толкать. Давай колись, что ты успел рассказать менту?

Штырев решил сменить тактику. Он обиженно выпалил:

– Вы че, пацаны, опухли? Да ничего я никому не рассказывал! В ментовку меня вызывали, ясно? По делу. Свидетелем я у них прохожу.

– Че за дело? – поинтересовался Дашко.

– Да мой приятель лоха одного разгрузил на две тонны. Тот в милицию подал. Теперь привлекают за жульничество. А я вроде как свидетель.

Дашко внимательно вгляделся в бледное, тощее лицо Штырева, глянул на второго бандита.

– Ну че, Халимон? Как думаешь, врет этот пидор или правду говорит?

Штырев замер в ожидании ответа, от которого, возможно, зависела его жизнь. Он чувствовал на своей правой щеке горячее и тяжелое от выпитого виски дыхание Халимона.

– По-моему, исполняет, – негромко отозвался Халимон. – Затихариться решил. Думает, мы лохи.

Дашко посмотрел на Штырева и задумчиво нахмурился:

– Слышь, баклан, а вот мой кореш тебе не верит. Говорит, ты нам фуфло впариваешь.

Штырев изобразил на своем тощем лице возмущение, смешанное с обидой.

– Да вы что, пацаны! – воскликнул он дрогнувшим голосом. – Что я, дурак, что ли, вам врать? Или за крысу меня держите? Говорю вам – этот мент звонил мне, чтоб вызвать на допрос. Договорились на завтра. А я ему перезвонил, хотел сказать, что с утра заехать в ментовскую не могу, дела. Только он все равно не послушал…

И тут заговорил Халимон.

– Слушай сюда, баклан, – начал он со спокойной, флегматичной жестокостью, – ты кончай нам эту байду сливать, понял? Че, думаешь, на козлов нарвался, фишку не рубим? Да я сразу все понял, когда ты Дашко на базар разводил. Все выпытывал, в натуре он эту суку завалил или исполняет? Так что ты меня за лоха не держи. Колись, чего ты ему про нас с Дашко наплел? И не вздумай говорить, что ты про нас не упоминал. Этим ты оскорбляешь мой разум, понял? Я тебя за одно это пришью.