Совсем ещё юная – ей было 19 лет, по-житейски беспомощная, ничего не умеющая, обладающая только огромным желанием стать актрисой, Фаина ушла из отчего дома в буквальном смысле в пустоту.

Устроиться в таганрогский драматический театр было немыслимо. Не имея образования, сценических навыков, наконец, рекомендаций, она не могла рассчитывать даже на самую ничтожную роль в массовке. К тому же Фаина не хотела обижать отца, который считал «актерство» дочери семейным позором.

Несколько дней она прожила у подруги. Потом на деньги, которые ей передала мать, уехала в Москву, рассчитывая на то, что сможет как-то устроиться в столице.

Деньги у неё были, но не такие, на которые можно было прожить более-менее продолжительное время. Фаина надеялась на счастливый случай и собственное упорство. Она станет актрисой! Фаина была в этом уверена…

С точки зрения нашей современной морали столь жестокое решение Гирша Хаимовича Фельдмана по отношению к младшей дочери трудно понять, как трудно понять и столь категоричное суждение об актерской профессии. Но это была иная эпоха, иное представление о жизни. И совершенно иное понятие о чести, женском достоинстве, престижности профессии. В провинциальной актерской среде того времени было много евреев. И Фельдман считал актерскую профессию явным откатом назад, даже предательством того пути, что проделал он и его супруга.

Очень жаль, что он не дожил до всеобщей славы своей дочери. Но матушка – дожила.

Трудно сказать, как могла бы сложиться судьба Раневской, если бы ни конфликт с отцом. Будь Гирш Фельдман внимательней к желаниям своей дочери, будь он лояльней и деликатней, Фаина бы не бедствовала в начале творческого пути, не мыкалась бы по российской провинции в поисках места и заработка.

Она могла бы поступить в местный театр в Таганроге. Получить полноценное театральное образование. Могла бы выехать с родителями за границу в годы революции. На её отказ последовать за родителями несомненно повлияла ссора с Гиршем Хаимовичем. И что было бы дальше, можно лишь предполагать. Но совершенно определенно то, что она в любом случае стала бы великой актрисой.

Её талант пробился в СССР не благодаря, а вопреки. У Раневской не было хорошего образования. По сути, она была самоучкой, все постигала сама – учась у опытных, талантливых артистов, с которыми её свела судьба.

Не было у неё и «правильного» происхождения. То, что её не тронули, не репрессировали, как дочь фабриканта и судовладельца, можно считать чудом – особенно если учитывать её острый язык и бескомпромиссность суждений.

Но все же не тронули… Одной из причин стало то, что актрису любил сам Сталин. Её многие любили. Раневская была большим мастером уже в начале кинематографической карьеры.

И все же – о семье она вспоминала с большой горечью. Это было наказание, которое Фаина Георгиевна не заслужила.

С Москвой Фаина связывала самые радужные надежды, мечтая поступить в одну из театральных студий, чтобы получить приличное актерское образование. Деньги, которые были у Фаины, катастрофически таяли. Работы не находилось. Она сняла крошечную комнату на Большой Никитской и принялась обходить театры, студии, театральные школы. Увы, её мечте не суждено было состояться – ни в одну из школ она принята не была.

В конце концов, ей удалось устроиться в частную театральную школу, в которой она проучилась всего несколько месяцев, потом деньги закончились. Фаина оказалась одна в огромном чужом городе без средств к существованию, работы и каких-либо перспектив.