Во-вторых, она считала себя некрасивой. Одевалось соответственно – в серые неприметные платья, избегала пользоваться косметикой и, вообще, внешность свою не любила.

Наконец, она совершенно не умела держать себя на сцене, не знала самых элементарных вещей, на сцене ужасно волновалась, не в силах произнести ни слова…

У Раневской не было хорошего актерского образования. Она до всего доходила сама. Возможно, именно это обстоятельство и подарило нам феномен Раневской. Не обремененная актерскими штампами, своевольная, самостоятельная, отважная, Фаина Георгиевна была ещё и выдающимся режиссером. Каждая её роль, будь то театральная сцена или съемочная площадка, была маленьким автономным спектаклем, выбивающимся из общего драматургического действа яркостью и убедительностью.

Осенью 1914 года Фаина поступила в частную таганрогскую театральную студию Ягелло. Здесь она проучилась около года, чтобы потом стать профессиональной актрисой.

Это было время открытий и учебы. Фаина занималась с огромным увлечением – училась держаться на сцене, правильно говорить, работать в паре с партнером. Именно в школе Ягелло (настоящее имя А. Н. Говберг, известный в Таганроге общественный и культурный деятель, основавший в 1899 году «Общество взаимного вспоможения приказчиков и частно-служащих „Самопомощь“») Раневская нашла свою собственную манеру произнесения слов роли – нараспев, с удивительно притягательными интонациями и обертонами. Эта манера и помогла ей справиться с заиканием.

Отец занятиям младшей дочери особого значения не придавал. Он считал, что это блажь, несерьезное увлечение, которое неизбежно пройдет с замужеством. Своей задачей он считал подготовить дочерей к взрослой жизни, воспитать их хорошими хозяйками, которым в будущем предстояло составить счастье своим избранникам.

Но и в этом Фаина ожиданий отца не оправдала. Она не была неряхой, но и хорошей хозяйкой её назвать было нельзя. Раневская так никогда и не научилась хорошо готовить. Не умела рукодельничать и заниматься домашним хозяйством. Всю жизнь – когда появилась возможность – она пользовалась услугами домработниц. Привязывалась к ним, позволяла себя обманывать. Сама же терялась, когда рядом не было помощницы, и ей приходилось делать что-то самой.

В студии Ягелло Фаина пропадала целыми днями. Весной 1915 года, когда годичный курс обучения в театральной студии подошел к концу, она решилась на объяснение с отцом.

Скандал разгорелся нешуточный. Гирш Хаимович неистовствовал, требовал от дочери отказаться от мечты стать актрисой и «взяться за ум». Деталей этой драмы мы не знаем, Фаина Георгиевна рассказывала об этом крайне скупо. Но можно представить, что отец и дочь разругались в пух и прах. После скандала Фаина из родительского дома ушла и больше никогда туда не возвращалась. Не виделась с 1915 года она и с отцом.

В 1917 году, после Февральской революции, семейство Фельдманов выехало за границу. И это окончательно разделило Фаину и Гирша Хаимовича – они больше не виделись. Отец умер в эмиграции. А первого из ближайших родственников, брата, Фаина Георгиевна увидела в Праге в 1946 году во время съемок фильма «Весна». В 1957 году в Бухаресте состоялась встреча с матушкой. Позже Раневская увиделась с сестрой Изабеллой, которая в 1961 году переехала в Москву в квартиру Фаины Георгиевны.

Некогда дружная, сплоченная семья в 1915 году распалась. А для Фаины этот разрыв с отцом означал усугубившееся трагическое одиночество.

Она была очень одинока всю жизнь. Одинока и часто неблагополучна. Ей некому было помочь. Сама Раневская на чужую беду откликалась моментально. И когда Изабелла объявила о своем желании перебраться в СССР к своей знаменитой сестре, не колебалась ни минуты. Но с другой стороны её семья в тридцатые годы, когда Раневской пришлось очень тяжко, не предприняла и попытки прояснить её судьбу и помочь… В жизни случается всякое. В том числе и такое.