– Так и? – спросил доктор нетерпеливо.

– Не хватает часов, – невнятно пробормотал лаборант.

– Так и? – протянул доктор снова.

Эта новость как бы выдернула его из внутреннего измерения, он вдруг резко перестал быть отсутствующим и безразличным.

– Клон номер 12 вчера не сдал часы, – лаборант стал заикаться, – То есть, я имею в виду, образец с порядковым номером 02Р07П43.

Он не успел договорить – доктор, размахнувшись, впечатал кулак в челюсть лаборанта. Всё произошло так быстро, что, когда парень поднялся с ковра, вокруг уже гудела сирена, и женский голос зачитывал код аварии. Опираясь на стену, лаборант вышел в коридор. В лиловом сигнальном свете, заливавшем всё вокруг, кровь, вытекающая из носа молодого человека, казалась чёрной. Табло индикации грузового лифта в конце коридора загорелось, и бледные цифры стали быстро сменяться.

– Минус девять, восемь, семь, – лаборант замер в ожидании.

На его памяти этим лифтом не пользовались ни разу и даже успели расклеить двери записками, используя их как доску объявлений. Двери раздвинулись до упора с такой силой, что часть разноцветных стикеров слетела на пол. Наступая на яркие бумажки тяжёлыми кожаными ботинками, из лифта выдвинулся отряд в бронежилетах и балаклавах.

Лаборант, пятясь, ввалился в ближайшую открытую дверь, пропуская бегущих людей. Они, лязгая металлом, пробежали через весь коридор к другому лифту, ведущему наверх, в особняк. Он был меньше и вместил в себя только треть отряда. Лаборант сидел, прижавшись к стене в пустом кабинете и слушал, как по коридору пробегают люди. Меньше чем через четверть часа звуки затихли, аварийная сигнализация отключилась, загорелся обычный свет. Лаборант вылез из своего укрытия и, умывшись от крови в общей уборной, вернулся к работе.

Наверху, в особняке, тоже было тихо, хотя спали только клоны – остальных работников подняли и увели из дома. На первом этаже в гостиной с пёстрыми коврами при мягком свете торшеров на диване сидел доктор Фидель, напротив него, расположив на журнальном столике ноутбук, подключенный к аппаратуре, напоминавшей прямоугольное радио, сосредоточенно работал заспанный парень в белом халате, а вокруг них, у обоих выходов, стояла толпа вооружённых людей со скрытыми лицами. Было тихо.

Наконец молодой человек развернул монитор к доктору Фиделю. Мужчина вгляделся в открытую карту с отмеченным красным маячком. Подумав с минуту, он объявил:

– Нам нужен будет вертолёт.

Доктор Фидель сам закрепил камеры на фурнитуре бронежилетов трёх отправлявшихся на вылазку охранников. Он предполагал, с чем они столкнутся, и хотел увидеть всё от первого лица. Он хотел бы ошибаться, но знал наверняка, что прав. Единственное, чего он не мог предугадать, – кто именно. Когда все разбрелись по позициям и вертолёт улетел, доктор Фидель опустился обратно на диван.

Он не был ни напуган, ни разочарован – он знал, что ради сохранения проекта готов на любые меры, и это придавало ему спокойствия. Он сделает всё, что от него зависит, а от него здесь зависит всё. Это была только очередная рабочая задача. Неприятная муторная работа, которую нужно сделать. Фидель устало вытянул ноги, положив их на журнальный столик у ноутбука. Всё, что теперь было видно на экране, – бегающие пятна темноты и край окна в кабине вертолёта. Звука не было.

Доктор Фидель переживал за Долли только от того, что она могла угрожать проекту. За саму же Долли переживать смысла не было – навредить ей невозможно. Убить Долли – при этой мысли доктор усмехнулся. Что бы убить Долли, пришлось бы работать отряду хорошо вооружённых боевиков и не один час. Доктор Фидель любил дочь, иначе бы никогда не смог сделать того, чего достиг. Он любил дочь больше, чем себя, и именно эта любовь позволила ему воплотить в жизнь свои идеи. Ни в кого больше он не поверил бы так же, как в Долли. Но Долли теперь – это нечто большее, чем одна только его дочь. Она – отдельное от всего мира явление, третий путь развития, она – это выход, спасение. Нет, доктор не боялся ни её, ни за неё.