– Если сделаете нормальный завтрак в академии, на котором будут подавать яйки, то мы квиты!

– Яйки? – удивленно переспросил Мстислав Яромирович.

– Ага, такие желтые солнышки в ореоле белой оболочки…

– О яичнице можешь забыть! – непреклонно заявил шиалл, вгоняя в ступор подобной категоричностью. – И если на посиделки твоих подруг с домовыми я могу закрыть глаза, то ты теперь будешь питаться исключительно полезной пищей! А так же в твоем расписании появятся дополнительные занятия по самообороне, магической защите, а еще…

– Издеваешьс-с-ся? – прошипела я, незаметно перейдя на «ты».

– Мщу, – и такая коварная улыбка появилась на губах дорого ректора.

– Убью! Точно убью, чтобы остальные не мучились!

– Не убьешь, ребенок. Мы с тобой теперь вообще на редкость живучие.

– В смысле?

– Пока еще не разобрался, но если судить по возросшему уровню магии и… еще по кое-каким показателям, мы с тобой стали гораздо сильнее обычных людей.

– Значит, я все-таки могу огреть тебя чугунком? Хотя бы раз, для морального удовлетворения?

– Увеличу количество занятий! Причем и тебе, и подругам.

– Шантажист-садист-изверг!

– Всего лишь новый заботливый родственник!

– Что, в детстве не над кем было издеваться?

– Именно так, но теперь я наверстаю упущенное.

– Опять издеваешься, да?

– Лишь самую малость, – усмехнулся Мстислав, а потом устало зевнул.

– Сладких снов, шиалл.

– Сладких, ребенок, – шепнул он в ответ и затих.

Отставать я не стала, так что через некоторое время и сама провалилась в сон, но был он каким-то странным.

… Лужайка перед деревянным домом, наполненная солнечным светом и заливистым смехом темноволосого мальчика, сидящего на руках у молодой и очень красивой женщины. Пшеничного цвета волосы тугими кудрями струились по плечам, делая женщину похожей на одуванчик. Васильковые глаза, нежная улыбка и полные любви слова:

– Сынок, дай папе отдышаться!

На поляне перед домом шел шуточный бой между темноволосым мужчиной и мальчиком лет двенадцати. Несмотря на деревянные мечи, сражение было зрелищным и захватывающим. И каждый раз, как клинок попадал плашмя мальчику по мягкому месту, ребенок на руках у женщины заливался хохотом, вызывая на губах отца семейства ответную улыбку. Такая мирная картина… Но внезапно все оборвалось, а меня буквально вытолкнуло из сна.

Вскочив на своем лежаке, я некоторое время глубоко дышала, пытаясь утихомирить зачастившее сердце, а потом повернулась к мужчине. Мстислав, крепко сжав кулаки, метался во сне, бормоча что-то невнятное.

Кое-как поднявшись на ноги, я подошла к Коршунку и положила руку ему на плечо, желая разбудить. В следующее же мгновение оказалась на лежаке, а мужчина нависал сверху, сжимая мое горло. Минута тишины, в течение которой я старалась не шевелиться и не отводить глаз от лица шиалла, а потом пришло узнавание…

Мстислав тут же отпустил меня и без сил упал рядом, пытаясь восстановить дыхание. Я занималась тем же, но очень осторожно и незаметно. И руки к шее не тянула, хотя было желание погладить саднящую кожу.

– Прости меня…

– Сама виновата.

– Очень больно? – все же заметив, как я поморщилась, спросил мужчина.

– Нормально, – отмахнулась я и попыталась встать, но тело подвело.

– Лежи уж, калека.

– Лежу, но опасаюсь, что скоро окажусь на полу. Все же эти постели не рассчитаны на двоих.

Отвечать Мстислав не стал. Обхватил рукой за талию и подтащил ближе, устраивая мою голову у себя на груди. Я хотела было вырваться, но передумала и послушно затихла, почувствовав волну отчаяния. И шла она от шиалла.

Одиночество… Именно его боялся мужчина, сжимая руки на моей талии. Сердце под щекой колотилось с такой неистовой силой, что грозило пробить грудную клетку и вырваться на волю. А новая волна эмоций… она захлестнула, чуть не затянув в свой водоворот.