– Изнывает за дверями заведения, – махнул рукой в сторону дверей Ларри. – Уж поверь мне, приятель, эта слава тебе ни к чему. К тому же мы думали, что ты и в самом деле помер. Собственно мы так и объявили.

– Это ты думал, – не согласился гном. – А я сразу сказал. Дышит!

– Как ты уцелел после заклинания черной смерти? – спросил трактирщик.

– Да не знает он ничего о черной смерти, – отмахнулся от трактирщика Пат. – Он здесь второй день всего. Может, у него аллергия на это колдовство?

– На черную смерть? – принялся скрести пятерней затылок Ларри. – А на удар топором по шее у него случайно аллергии нет?

– Точно есть, – уверил Джим и посмотрел на Пата. – Что случилось-то?

– Ничего особенного, – пожал плечами Пат. – Просто ты убил огромного огра, которым запугивали эту и окрестные деревни, затем нокаутировал старшего эльфийского дружинного и вынудил эльфийского мага дважды применить колдовство, что автоматически отменяет все его претензии на окрестные земли. И не только на год, а навсегда. И если кто-то скажет, что полутора сотен свидетелей, готовых поклясться в этом под воздействием заклинания правды, недостаточно, я буду готов представить видеозапись произошедшего. Да я в любом случае выложу ее в сеть!

– Где у тебя видеокамера? – прошамкал Ларри.

– Тебе только скажи, – скривился Пат.

– Видеомонтаж, скажет тот же Мексидол, – хихикнул гном.

– Плевать, – ответил Пат. – Он так и не пришел в себя. Его унесли на плечах.

– Значит, огра мы порубим на корм собакам, – захихикал Ларри.

– Выходит, все хорошо завершилось? – спросил Джим.

– Как тебе сказать… – задумался Пат. – Думаю, что все только начинается. Но ты жив, и как-то пережил черную смерть, которая останавливает всякое движение жидкости в организме и от которой нет амулетов – это, скажем так, некий загадочный факт текущей действительности. Но одно я могу сказать точно. У тебя теперь стало еще больше смертельных врагов.

– Так и друзей тоже! – засмеялся гном. – Вот скажи мне, приятель, чего ты хочешь?

– Есть, – признался Джим. – Я очень хочу есть.

– Кстати, – добавил Пат. – Ради твоей же безопасности будет лучше, если Епифаний будет считать тебя мертвым. Поэтому мы никого сюда не пускаем, и кормить тебя будем тайно. Хотя, считать тебя мертвым он будет скорее всего недолго.

– А потом я отвезу тебя в Форт на своем пикапе, – прошамкал Ларри. – Все одно надо будет зубы вставить. Чтоб мне провалиться, тамошний остроухий точно обдерет меня по-полной. Но ты уж не обессудь, лежать придется в кузове, завернувшись в саван.

– Без проблем, – ответил Джим. – Но сначала я все-таки хотел бы принять душ.

– А что, брат Ларри, – посмотрел на беззубого гном, задрав голову. – Найдется ли у тебя лохань теплой воды? Если мне не изменяет память, мертвецов перед погребением следует омывать.

– Лохань-то найдется, – прыснул трактирщик. – Да только ни одной женщины в деле, а обмывать должны женщины.

– Больно жирно ему, женщину, – проворчал Пат. – И сам управится. Главное, чтобы мыло имелось.

– Далеко не все женщины жирны, – не согласился гном.

– Если честно, я согласен даже на гель для душа, – подал голос Джим. – Душ не обязателен. Лохань подойдет.

Пикап у трактирщика был старый и завелся с трудом, и всю дорогу тряс Джима так, словно в машине вовсе не было ни рессор, ни амортизаторов. Зато до Форта старый автомобиль и в самом деле долетел за полчаса, хотя Джим уже с половины пути сбросил с себя пахнущий плесенью саван, который как будто уже послужил настоящему мертвецу, снял куртку и раскинул руки, чтобы просушить на ходу наскоро постиранную и вычищенную одежду.