Мэри поняла – они обе ждут, что она скажет.

– Диане всего четырнадцать лет, – сказала она, оттягивая время. – И Жюстина знает, какая она упрямая. Она очень редко делает то, что ей говорят.

– Но ты вспомни, как она нас выручила, когда тебе пришлось идти на тот склад, чтобы спасти нас с Беатриче, – возразила Жюстина. – Если бы не она, меня бы сегодня здесь не было.

Диана: – Вот именно, и не забывай об этом!

– Да, а ты вспомни, что потом она помогла Хайду бежать! – сказала Мэри. – Она должна будет только пробраться туда и установить связь, верно? И проследить за охранниками? Сколько времени она там пробудет?

– Думаю, нужно дать ей три дня, – сказала Ирен. – Если за три дня она не сможет установить контакт, мы вернем ее и попробуем что-нибудь другое.

Мэри повернулась к стене с оружием и устремила на него неподвижный, невидящий взгляд.

– Хорошо, – сказала она через минуту. – Поговорите со своим другом, посмотрим, что он скажет. Может быть, он еще и не согласится.

Ирен кивнула. Она подошла к письменному столу, уселась за него и придвинула к себе какой-то прибор, стоявший в углу. Что это, микроскоп? С виду скорее какой-то подсвечник на подставке. Сняла что-то похожее на колпачок, каким тушат свечи… да что же это такое она там делает?

– У вас есть телефон! – сказала Жюстина.

– Мы тут, в Вене, идем в ногу со временем, – с улыбкой сказала Ирен. – Не могли бы вы ненадолго оставить меня одну? Думаю, разговор будет долгий.

– Конечно, – сказала Мэри. Выходя из комнаты, она шепнула Жюстине:

– Так вот, значит, как выглядит телефон!

– А ты разве никогда не видела телефона? – спросила Жюстина.

– Только в рекламе. Даже у мистера Холмса нет телефона. Только не говори мне, что ты их видела!

– Нет, я тоже не видела. Настоящих.

Дальше по лестнице и по коридору в гостиную они шли молча: должно быть, слишком о многом сразу им нужно было поговорить. Проходя мимо двери кабинета, где провела ночь, Жюстина похлопала себя по жилету и сказала:

– Кажется, я забыла свои карманные часы. Должно быть, оставила на столике возле дивана, а может быть, на письменном столе. С этим мужским костюмом приходится постоянно быть начеку! Все эти правила, когда снимать шляпу…

– По-моему, в женской одежде ничуть не проще, – сказала Мэри. – Просто мы к ней привыкли. Ну что ж, иди, ищи. У нас наверняка есть еще несколько минут, пока Ирен договорит по телефону. Выходит, у этого ее друга тоже есть телефон? По-моему, он так работает – вроде телеграфа, только не точками, а словами.

Она вошла вместе с Жюстиной в кабинет – там было темнее, чем в других комнатах на втором этаже, до самого потолка поднимались деревянные стеллажи, а на окнах висели плотные бархатные шторы. Диван, на котором спала Жюстина, был длинным и широким – на таком замечательно было бы свернуться калачиком с хорошей книгой. Мэри поглядела на столик у дивана, но на нем лежала только какая-то книга, а часов, которые искала Жюстина, не было. Мэри увидела заглавие на обложке и ахнула.

– О-о-о… О нет. Какая же я идиотка! – Мэри закрыла лицо руками. Если она и не покраснела от стыда, то следовало бы.

Жюстина показала ей карманные часы:

– Вот они, гляди – оставила на столе, чтобы утром сразу увидеть, и все равно забыла положить в карман. Мужчина не забыл бы. Мэри, да что с тобой?

Мэри могла только показать рукой на книгу, словно это все объясняло. На обложке было написано: «Франкенштейн. Биография современного Прометея». И она-то считала себя разумной и ответственной? Как она могла думать, что может стать сыщиком, как мистер Холмс?

– Ну, видишь ли, если говорить правду, я никогда ее не читала раньше, – извиняющимся тоном проговорила Жюстина. – Думала, будет слишком больно читать о моем отце, и об Адаме, и о том, как меня якобы убили. Но она лежала на столике, как будто Ирен искала в ней ответы на какие-то вопросы, а я утром проснулась рано, задолго до завтрака. Вот и начала читать. Сначала интересно было – о Швейцарии, о семье Франкенштейнов. Но я дошла до описания Жюстины Мориц и дальше не смогла…