Но больше всего пострадала авиационная промышленность. По мнению Л.Л. Кербера, из Наркомата авиапромышленности репрессировали 280–300 человек. Главному конструктору А.Н. Туполеву находившемуся в тюрьме, предложили назвать тех, кого он хотел бы получить в свой конструкторский коллектив. Кербер вспоминает, что А.Н. Туполев задумался, так как его положительное мнение об авиационном специалисте могло оказаться для этого специалиста роковым. И тогда он назвал всех. Оказалось, что эти люди в тюрьмах, лагерях, многие из них от истощения, цинги, желудочных заболеваний, эпидемий были на грани смерти.

Туполев спас жизнь сотням специалистов высшего класса, в том числе главному конструктору космических кораблей С.П. Королеву. «Не многие страны могли бы выдержать такое», – писал Л.Л. Кербер[20].

За несколько недель до начала войны арестовали и поместили в одиночную камеру тюрьмы НКВД Б.Л. Ванникова. Менее чем через месяц после нападения Германии на СССР в тюрьму было передано указание Сталина – Ванникову, письменно изложить свои соображения относительно мер по развитию производства вооружения в условиях начавшейся войны. Не располагая информацией о ходе боевых действий, о наличии вооружения, о техническом оснащении немецкой армии и другими исходными сведениями, необходимыми для анализа, бывший нарком изложил в аргументированной записке свои соображения. Вскоре из тюремной камеры Б. Ванникова доставили в Кремль к Сталину. Борис Львович вспоминает: «…записка, над которой я работал несколько дней, была передана Сталину. Я увидел ее у него в руках, когда меня привели к нему прямо из тюрьмы. Многие места оказались подчеркнутыми красным карандашом, и это показало мне, что записка внимательно прочитана. В присутствии В.М. Молотова и Г.М. Маленкова Сталин сказал мне: “Ваша записка – прекрасный документ для работы наркома вооружения. Вы во многом были правы. Мы ошиблись… А подлецы вас оклеветали”»[21].

Б.Л. Ванников был представителем нового поколения технократов, сформировавшегося в послереволюционные годы. Его деятельность как администратора, одного из талантливейших и блестящих руководителей, создателей советского военно-промышленного комплекса подразделяется на три периода: руководство ведомством по разработке и промышленному производству вооружений, руководство Наркоматом боеприпасов в годы войны и, наконец, глава ведомства по созданию атомного оружия и перевооружений армии на этой основе. Даже такие талантливые самородки, как Борис Ванников, находились в неослабном поле зрения кремлевского тирана, но одновременно он сознавал, что без таких талантов, особенно в самый критический период для страны, ему не обойтись, и только это спасло его от гильотины. Ванникову армия и страна во многом обязаны успехами в производстве артиллерийского и стрелкового вооружения. В предвоенные годы нарком сумел, преодолевая бюрократические трудности, разработать и осуществить стратегию перевооружения этой отрасли, создать надежную базу, организовать разработку и производство новых типов вооружения.

Существовала система планового уничтожения кадров. Если «врагом народа» объявлялся руководитель высокого ранга, то все, кому он покровительствовал, кого продвигал по службе, с кем был дружен, автоматически становились «врагами народа». И наоборот, покровитель пользовался доверием тирана – в безопасности были и его протеже…

Конечно, определенную роль в многолетнем удержании в своих руках нитей политического руководства страной сыграли личные качества Сталина: хитрость и коварство, жестокость и мстительность по отношению к действительным и мнимым противникам, безграничные честолюбие и властолюбие, умение разбираться в окружающих и использовать их в своих интересах, маниакальная недоверчивость и подозрительность, недюжинные организаторские способности, природный ум и колоссальная работоспособность, умение четко формулировать тактические и стратегические цели политики, доводить принятое решение до конца. «Для него политика, – пишет Д. Волкогонов, – всегда была фаворитом в соотношении с нравственностью. Он презирал жалость, сострадание, милосердие… В политике Сталин не находил места для моральных ценностей»