9. Следующий вопрос: «Когда мне впервые нужно было бы узнать обо всех этих вещах?»

Я начну первой. Когда я рассказываю свою историю, то обычно начинаю с подростковой беременности. Ее я считала своим самым большим событием, повлиявшим на мою жизнь. Я была неправа. Когда мне было семь лет, мой отец, пастор, решил переместить нашу церковь из Западной Вирджинии в Техас. Между Далласом (штат Техас) и Чарльстоном (штат Западная Вирджиния) было много разительных отличий, но одно из них, которое сильнее всего бросается в глаза даже спустя двадцать пять с лишним лет, раскрылось в наше первое воскресенье в Далласе. В Западной Вирджинии каждое воскресенье в церкви мы, дети, сидели вместе с мамой. Когда же переехали в Даллас, наша рассадка изменилась. Мои родители сидели на платформе за кафедрой с другими пасторами, а мы с братьями и сестрами – с прихожанами. Наша церковь в Западной Вирджинии была семейной, и все друг друга знали. В наше первое воскресенье в Далласе нас посетило полторы тысячи человек!

Я до сих пор помню чувства отверженности, одиночества и изоляции, которые ощутила, находясь без мамы в помещении, полном незнакомых людей. Когда я, уже будучи взрослой, вспоминаю эту ситуацию, то уже не вижу особой проблемы, но тот факт, что я отчетливо ее помню, является признаком того, что она сильно на меня повлияла.

Иногда мы рассматриваем некоторые неприятные моменты нашей жизни как незначительные или несущественные по сравнению с тем, с чем сталкиваются другие люди. Но когда что-то ранит вас, не имеет значения, травмировало бы это кого-то еще. Неразумно сравнивать или преуменьшать нашу боль только потому, что она не кажется значительной по сравнению с чужим страданием. Когда мы идем на поводу своих сомнений, то рискуем не распознать, пропустить тот момент, который покачнул нашу уверенность и заставил не принимать себя такой, какая есть.

Для меня этот небольшой и, казалось бы, ничем не примечательный момент в церкви стал поворотным событием, с которого я впервые начала сомневаться в своей ценности и значимости в моем мире. «Нужна ли я вообще здесь?» Этот вопрос стал средой, в которой жили мои мысли. Уверенность не может выжить в обстановке неопределенности. Вера не могла пустить корни из-за стольких сомнений. Единственное, что могло процветать в этой среде, – это незащищенность, отвержение, боль и страх. Я так долго жила в этой среде, что для моего сознания это стало нормой. Я не понимала, что моя душа все еще отчаянно пыталась ответить на этот вопрос. Я верила, что мои действия были моими собственными, но они питались болью от моих вопросов к себе о том, есть ли здесь мне место?

Я цеплялась за любую дружбу, отношения или возможность, которые, казалось, давали ответ на этот вопрос. Если я не вписывалась в дружбу, романтические отношения или возможности, будучи самой собой, то изобретала такую версию себя, которая могла бы вписаться. Не было предела тому, как далеко я готова была зайти, чтобы наконец избавиться от этого вопроса. Видите, как один этот вопрос изменил мои мысли, а затем они повлияли на мои действия? Впоследствии эти действия нарисовали реальность, в которой я была пугливой, стыдящейся и слабой девушкой. Этот цикл продолжался до того дня, когда я перестала действовать, основываясь на своих мыслях, и вместо этого начала активно применять знания, которыми обладала.

Я хочу, чтобы вы были уверены в себе, но я говорю не о поверхностной уверенности, основанной на бесконечном прокручивании в голове каких-нибудь зазубренных аффирмаций. Я хочу, чтобы вы были уверены в себе, потому что в вашей душе есть что-то такое, что укрепляет вашу веру в доброту мира.