Почти сразу внизу раздался топот легионеров. Сопровождающий его рычащий голос, судя по отрывистым фразам, отдавал команды. Воин не решил, надо ли ему ползти по шахте или же подождать. Кто знает, какое громыхание может создать вентиляция демонов под человеческим весом, Лард даже затруднялся сказать, из какого материала была изготовлена труба – в адских кузнях изготовляли некий металл или сплав, известный лишь в пределах Царства Сатаниила, но сколько разновидностей его существовало и какими свойства они обладали?

– Здесь, – гавкнул, видимо, командир патруля. Ксандору хватало скудных познаний в языках демонов, чтобы без использования переводчика в универсальном чипе кое-как их понимать. – Прорыв у экстренного люка на четвёртой палубе, зона «С».

В ответ ему что-то прошелестели в коммуникаторе.

– Разбиться на пары, осмотреть место, – распорядился командир. – Просканируйте область, вы двое – прикрывайте.

Пользуясь громкоголосостью офицера (проклятый говорил «тихо», но природа наделила его слишком звучным голосом или, вернее, рыком), Ксандор задвинул решётку на место, издав минимум шума. Главное, чтобы солдаты не заметили вмятин. Сам же он осторожно пополз куда глаза глядят. Всё лучше, чем угодить под сканирование.

– Внимание патрулям на четвёртой, третьей и второй палубах! – зазвенела громкая связь. – На борту может находиться нарушитель! Скачок откладывается на тридцать минут до выяснения обстоятельств! Обыскать корабль!

– Твою мать, – сквозь зубы шикнул воин. – Не хватало только с этими ублюдками в прятки играть.

Понимая, что искать того, кто прячется, будут в первую очередь в той же вентиляции, Лард пробрался к отверстию, ведущему в коммуникационный тоннель и начал карабкаться между труб. Жар бил со всех сторон, сквозь перчатки нагретые или даже раскалённые поверхности жгли ладони, постоянно приходилось уклоняться от струй открытого пламени, рвущихся из зарешеченных дыр в стенах. Для чего тут извергался этот огонь, не сразу становилось ясно, Ксандор мог лишь навскидку предположить, что адский пламень исполнял роль топлива в демонических кораблях. Предстояли весёлые полчаса.

***

Дариус глотнул из фляги. Его любимый напиток – кофе, – на вкус был как дерьмо. Маг поморщился. Всё слишком сильно изменилось после войны с Иратус Рексом. Больше не было нужды пить кофе, но он продолжал по привычке, словно цепляясь за остатки себя прежнего, прекрасно понимая, что тот Дариус Драгг, глава Серого трибунала, гроза преступников и охотников за душами с Плеора Пять погиб тогда в лучах Первого Солнца, рассеялся пылью. Теперь он служил лишь одной цели – восстановлению первичного порядка. И для этой цели все средства хороши.

– Со своим нельзя, – деликатно, но строго заметил официант с усталым серым лицом.

Все роботы, даже бытовые, пошли, так или иначе, на оборону города. Одних оснастили пушками и перепрограммировали, других переработали нано-боты на материал для ремонта или строительства. Странно было наблюдать клочок жизни в океане пламени. Люди – упрямые твари, но обычно пускают своё упрямство не в то русло. Чародей вновь сморщился, словно у него чесался нос, а он не имел возможности его поскрести. За окнами ветхой забегаловки гулял унылый ветер, серо-бурые пейзажи нагоняли тоску.

– Я уже ухожу, – буркнул Дариус упорно пялящемуся на него официанту.

– Хрен с тобой, старик. Давай, я налью тебе воды и можешь посидеть ещё.

– Идёт, – отворачиваясь, просипел Драгг.

Мини-ком давно молчал, Ксандор крепко влип, однако пока маг дал ему время прежде, чем придётся принимать крайние меры. По опустевшей улице, вся противоположная сторона которой была разровнена почти до земли, изредка проносились побитые аэромобили. Быстро довольный и сытый мир Тонт-А превратился в пост-апокалиптическую пустошь. Демонам понадобилась пара недель для перемалывания в пыльные руины того, что строилось пару десятилетий. Однако Тонт не сдался так просто. Подобные ему планеты ещё отбивались, прогрызая и процарапывая себе путь к выживанию, Дариус успел услышать несколько историй об отрезанных мирах, где до сих пор люди сумели уцелеть. Адароту некогда было зачищать всё до последней амёбы, к тому же некоторые сферы он забирал себе, а не выжигал. Впрочем, это почти равнозначный приговор.