Провинции беспрепятственно принимали Билли о правах граждан, фактически равноценные поправкам к Конституции. Первым в этом плане стал Саскачеван (Билль о правах 1947 г.). Федеральная власть провела через парламент Билль о правах 13 годами позже. За ними последовали Альберта в 1972 г. и Квебек в 1975 г. Семь прочих провинций вместо биллей о правах приняли в 1961–1975 гг. несколько более ограниченные по сфере применения Кодексы человеческих прав. Нормотворчество двух уровней власти в одних и тех вопросах не могло создать единообразного свода гражданских прав и свобод. Канадский Билль о правах, принятый в 1960 г., имел силу только в сфере федеральной компетенции, провинциальные билли и кодексы – только в компетенции соответствующих провинций. Положение о равенстве всех перед законом закрепили только Канадский и Альбертский билли о правах. Развернутый перечень судебно-процессуальных прав личности содержали только Канадский и Квебекский билли о правах. Разнобой в конституционно-правовом регулировании и судебном толковании статуса личности в различных регионах федерации усилился.

Красноречив также следующий пример. Когда в 1975 г. федеральный парламент принял статут, впервые в мирное время установивший контроль над ценами и зарплатой, между центром и частью провинций немедленно возникла коллизия. Органы власти большинства провинций объявили о сотрудничестве с центром в рамках федеральной контрольной программы, однако правительства Квебека и Саскачевана сразу же констатировали по ст. 92 (16) АБСА вторжение в сферу провинциальной компетенции и провели собственные билли о контрольных программах, что не могло не затруднить противодействие инфляционным процессам. Федеральному правительству пришлось заключить с двумя этими провинциями соглашения об условиях совместной реализации программ контроля.[185]

Запутанность и громоздкость конституционно-правового регулирования в условиях расширения провинциальных прав отчетливо видны на примере системы специализированных федерально-провинциальных соглашений, дополняющих и уточняющих положения федерального статута – Акта об иммиграции, который наряду с провинциальными статутами образует совокупность норм правового регулирования государственной политики в сфере перемещения и трудоустройства рабочей силы. Такого рода соглашения заключены между центром и пятью провинциями из десяти – четырьмя восточными и одной западной (см. табл. 1). Прочие провинции в подобные соглашения с Оттавой не вступили.

Таблица 1

Некоторые характеристики федерально-провинциальных соглашений относительно рабочей силы и иммиграции

Составлено по: The Government of Canada. Notes on Canadian Federalism… P. 34–35.

4. Пользуясь закрепленным в АБСА открытым перечнем прав провинций и расширительным толкованием предметов провинциальной и совместной компетенции судами, канадские провинции стали претендовать на статус субъектов международного права. Зарубежные исследователи подчеркивают, что тенденции к вхождению составных частей государства в область межгосударственных отношений проявились в Канаде раньше, чем в любой другой современной федерации.[186] Правда, самый первый прецедент подобного рода был создан все же федеральным центром: в структуре правительства доминиона был образован подчиненный премьер-министру Департамент внешних сношений, на который де-факто были возложены функции министерства иностранных дел,[187] в том числе правомочие входить в соглашения с иностранными государствами помимо метрополии (1909 г.). Был учрежден пост Высокого комиссара Канады в Лондоне, ранг которого фактически (но не юридически) равноценен рангу посла. Используя данные прецеденты, провинции без согласования с центром открыли в зарубежных странах, прежде всего в метрополии и в ряде штатов США, учреждения, не имеющие статуса посольств и консульств – миссии, агентства, офисы.