– Готово! – сказал он и посторонился, пропуская капитана на выход.

– Прицепился, тварь! – Прохор пнул с ненавистью труп. – Видимо выскочил, закрыл дверь и подох.

– Кровь у тебя, – показал на его шею капитан. – Ранен?

Тот размазал пятно и посмотрел на ладонь:

– Да это не моя, я – в порядке.

Метис похлопал его по грудным латам, пошел по узкому коридору мимо бойцов. Командир одного из взводов встретил его у выхода в зал:

– Три прохода, как на схеме, машина проедет, не застрянет. Блокированы, все под прицелом. Огня ответного нет. Скан на 25 метров бьёт сквозь стены. Ни души. Вероятно, отступили дальше к залу очистки, управления и жилым помещениям.

Капитан посмотрел на зал, в котором, как светлячки, освещая пространство наплечными фонарями, перебегали его солдаты. В темноте зал казался огромным. К капитану подошли связисты.

– Дрона! – коротко приказал он, подходя к воротам.

Связист выбежал на улицу и с резким хлопком запустил робота вверх. Тот загудел и устремился красным огоньком в высоту, улетел. Капитан проводил его взглядом и, переступая через обожженные трупы в проходе, подошел к створкам. Небо быстро серело. Прямоугольник проема четко вырисовывался серым полотном. Туман, смешиваясь с дымом, полз над полем. На нем несколько человек перетаскивали убитых солдат к стене КПП, где суетились медики над ранеными. Капитан, опустив руки, ждал связи, наблюдая за ними. Начинался новый день. Ночь отступала, и задача была выполнена ценой незначительных жертв. Но, как тяжело было видеть гибель своих товарищей. Он молча смотрел на поле, которое пришлось перейти для того, чтобы не дать отрезать им вход в комплекс. Удача пока была на их стороне.

– Есть связь! – воскликнул связист и перекинул канал.

Полковник на экране молча смотрел на него несколько секунд, отмечая перекошенное, грязное лицо, запекшуюся кровь из рассеченной брови:

– Ранен?

Капитан отрицательно покачал головой.

– Вижу результаты, – кивнул Тито, указывая на обожженные трупы, среди которых стоял капитан. И строго добавил:

– Докладывай!

– Псы сделали своё дело, птички могут садиться, – хрипло ответил Метис.

При первом гуле выстрелов, донесшихся из темноты, маленький отряд, тащивший по приказу капитана турели, остановился. Люди повернулись на звук и прислушались. Сначала темнота принесла короткую очередь, а затем прошёл целый шквал трескотни и хлопков, которые отразились от горных склонов. Только на секунду замешкавшись, солдаты, тяжело дыша, прислушивались к бою, разгоравшемуся невдалеке. И потом, как по команде, подбросив на плечах оборудование и ящики, снова гуськом устремились вбок по склону, уже не соблюдая тишину и наращивая скорость. Четыре сгорбленные фигуры, задыхаясь, преодолевали склон, пересекая его с левой стороны, огибая очередную огромную россыпь, чтобы выйти в назначенную точку. Еще было совсем темно, местность скакала перед напряженными глазами. Шедший впереди то и дело сверялся по маяку с маршрутом. Они тащили тяжелые стволы, а выстрелы, доносившиеся эхом, подгоняли их вперед.

Заходя сзади комплекса, скрытого в горе, они дали большой крюк, пересекая несколько расщелин и пологих россыпей из старых обвалов. После очередного подъема, цепляясь за валуны, вскарабкались на гряду и, тяжело дыша, остановились перед спуском. Прежде чем спускаться, сверились по карте и поняли, что вышли точно в указанную точку. Залегли на краю, ещё раз прислушались к звукам отдалённого боя. Внизу начиналась котловина. Вытягиваясь в одну сторону, она как бы остриём конуса упиралась в крутой склон, уходящий вверх в темноту. В этом склоне, в основании котловины, виднелся вертикальный парапет. Скрытый сумраком и ползущей по котловине дымкой, он был еле виден. Но при пристальном изучении видно было искусственную стену из старого бетона и железо двери. Камни частично навалились на площадку перед дверьми, но проход в основном был расчищен. Могла подъехать грузовая машина. Всё же слабо угадывалось присутствие людей. Точно, ворота открывали. Но когда? Сейчас, во мраке уходящей ночи, створки были плотно сомкнуты и мертвы. Чёрный вход…