Сон был недолгий, урывками. Девушка то и дело просыпалась. Никаких кошмаров или шума, просто не спалось. В шесть утра выгуляв собаку, Елизавета собралась на работу.

– Магазин же с девяти. Ты чего так рано? – едва открыв один глаз, промямлил соня-муж.

– Не спится, больше дел сделаю. – супруга чмокнула его в щёку и вышла за дверь.

Темнело рано, светало поздно. Щелкнул замок магазинной двери, подсвечиваемой неоновой вывеской. Рюкзак отправился на диван. Кнопка чайника засветилась, нагревая воду. Десять минут Лиза смотрела в стену и раздирала кожу на и без того бедных руках, которые от частого мытья и бытовой химии огрубели и потрескались. Схватив пальто и телефон, она нащупала перцовый баллон в кармане и направилась туда.

– Ох, я об этом пожалею! – пробормотала хозяйка магазина себе под нос и просочилась в дыру в заборе.

Суббота. Рабочих нет. Она обошла бетонные стены и технику, но никого и ничего не увидела. Стройка, как стройка. На обратном пути за мусорным баком взгляд зацепился за знакомый сапог. Сердце тут же заухало в пять раз громче, что отдавало в голову, а тело сотрясал каждый удар. Елизавета включила фонарик на телефоне и подсветила.

«Лежит. Труп? Нет, трогать уж совсем не стоит, мало ли чем болен…сначала звонить в скорую, а они уже полицию вызовут.» – думала она, а от нервов застучали зубы. Непослушные пальцы набрали три цифры. После коротких гудков на том конце провода ответили. Лиза набрала воздух в грудь и заговорила:

– Алло, здравствуйте, я тут труп нашла, наркоман какой-то…

Она не успела закончить, как её тело больно повалилось на мокрую склизкую землю. Труп, который был трупом секунду назад, держал мёртвой хваткой за ее лодыжку и смотрел прямо в глаза. Его приподнятая губа оголяла заострённые зубы, как у вампира. Глаза уставились на Лизу из-под густых бровей. Карие. Нет, не карие, цвета ржавчины. Мертвец держал крепко ледяной рукой, это ощущалось даже через джинсы. Только сейчас девушка заметила, что рукав его пальто слева разорван.

– Я… – пыталась девушка выдавить из себя слова, но капкан на ноге сжался сильнее. – Тут, ммм… – замычала Лиза от боли.

В трубке голосом бухгалтерши переспрашивали, что там с наркоманом, а девушка с ледяными кандалами на ноге уставилась на Венома.

– Извините, это подростки так пошутили, всего доброго. – Елизавета выдохнула и положила трубку.

«Я об этом пожалею? Я об этом пожалела.» – пронеслось в русой голове. Как только телефон опустился от ее уха, капкан на ноге разжался. Бывший мертвец с трудом поднялся, опираясь на бак, и поковылял вглубь стройки. Его левая рука не двигалась и болталась, как тряпка.

– И куда ты? – голос Лизы звучал пискляво от натянутых нервов. Она так же сидела на земле возле мусора. – В таком состоянии тут умрёшь, итак ночью ноль был.

«Боже, зачем я это говорю? Надо уносить ноги.» – подумала девушка, поднялась с сырой земли и развернулась к выходу. За её спиной послышался глухой шлепок. «Не поворачивайся, не поворачивайся, не поворачивайся» – твердила Лиза у себя в голове, но повернулась. Она стояла и смотрела на тело без движения. Холод и страх сковали её, но, сделав усилие, Елизавета тяжело вздохнула и двинулась на помощь.

Она наклонилась и попыталась усадить тело. Веном сопротивлялся, насколько хватало сил. Такая борьба продолжилась недолго, пока девушка не стала возмущаться:

– Да успокойся, я помочь хочу! Угомонись, сдохнешь ведь здесь. – голос Лизы дрожал, как и она вся. – Хорошо, обещаю никого не вызывать.

Это сработало. Труп сопротивляться перестал, даже приложил усилия, чтобы встать, опереться на нее и идти к магазину. «Какой же он тяжелый, килограмм сто, наверное.» – подумала Лиза, когда они несколько раз падали на землю.