Вихорь тревоги и сомнений
На Тигра налетел тотчас.
Он прогонял лихие мысли,
Но им противиться не мог.
Поехал он ко Льву на встречу,
В дороге выдумав предлог.
У Льва в просторном кабинете
Был благосклонно принят он,
И не подал хозяин вида,
Что был визитом удивлён.
Сперва вопрос решили Тигра.
Вопрос не стоил и яйца,
Но в благодарностях за это
Он рассыпался без конца.
Потом слегка пообсуждали
За политúк и прочий вздор.
Так перешёл, за словом слово,
В другое русло разговор.
Был кабинет у Льва обставлен
На исторический манер:
Дубовый стол от Чиппендейла,
А возле – древний шифоньер.
На полках этого реликта,
Рождённого в глуби веков,
Расположились артефакты
Из экзотичнейших краёв.
Там был и бубен эскимосский,
И африканский барабан —
Хватало взгляда догадаться:
Лев посетил немало стран.
Секстанты были и компáсы
На полках свалены валом,
Но главной фишкою убранства
Была картина над столом.
На ней взрастали сталагмиты
Из тверди каменных полов,
Блистали льды средь сталактитов
Во тьме мерцающих стволов.
Аляповатая манера
И с перспективой косяки —
Да по всему заметны были
Мазки неопытной руки.
Произведением искусства
Картину было не назвать,
А, значит, Льву она о чём-то
Должна была напоминать.
Ва-банк идти решился Тигр.
К плечу он голову склонил,
Шедевр будто изучая:
«Айсризенвельт?» – проговорил.
Чрез пять минут они сидели,
Держа бокалы с коньяком,
И с Тигром Лев общался, будто
Давно и коротко знаком.
Поведал Тигру он о страсти
Пещеры мира покорять.
Во многих был, но много больше,
Где он хотел бы побывать.
Живописал он вдохновенно
Красоты мира под землёй,
А Тигр его в пол-уха слушал
Да иногда кивал главой.
Он угадал, одним лишь словом
Ко Льву в доверие войдя,
И мог рассчитывать, что спросит
Про Лань немного погодя.
Хотел узнать, мол, между прочим,
Как у племянницы дела,
Но тут, открывши дверь без стука,
Лань грациозная вошла.
Она слегка лишь сбилась с шага
И, даже бровью не ведя,
Ко Льву с порога устремилась,
Не выдав Тигра и себя.
«Пардон муа, мой славный котик,
Ты не сказал, что не один.
Надеюсь будет мне представлен
Сей очень важный господин».
А господин застыл статýей,
И рад, и зол, и одного
Желал он – чтобы ни единый
Не дрогнул мускул у него.
Заметил Тигра Лев смятенье,
Но всё ж, приличье соблюдя,
Он двух любовников представил,
За их реакцией следя.
Они раскланялись культурно,
Сказав дежурных пару фраз,
И Лань добавила: «Простите,
Не буду беспокоить вас».
Она ушла. И Тигр вскоре
По делу срочному пошёл,
Но, между тем заметить надо,
Он впечатленье произвёл.
И в тот же вечер Лань явилась.
Сперва взялась его ругать:
«Безумец, что же ты наделал!
Теперь он начал ревновать!
Как только ты домой уехал,
Мне задал Лев большой скандал,
Он очень страшен был и в гневе
Убить обоих угрожал!
О нет, не видеться нам больше!
Меня скорей забудь, прости!
Покуда Льву подчинена я,
Нам нет совместного пути.
Как я хочу, чтоб наша встреча
Была не более чем сон!
Но нет, меня он не отпустит.
Как я хочу, чтоб сгинул он!»
Тигр потрясён был несказанно:
Он Лани верить не хотел,
Ведь он был полностью уверен,
Что Лев в нём друга разглядел.
Но та рыдала и твердила,
Что вместе быть им шанса нет,
А в завершение свиданья
Любезно сделала минет.
Взбодрила Тигра Лань морально,
Переключив на позитив,
Ему внимание орально
Пред расставаньем уделив.
То было частью мышеловки,
Но Тигр знать о том не знал.
О, лучше б он не ей за щёку,
А в мясорубку хуй всовал!
Они вперёд договорились
О тайнах следующих встреч,
И Тигру Лань тогда сказала,
Желая, будто, остеречь:
«Наш лютый враг, кащей ебучий,
Личины мастер подменять:
Он притвориться может другом,
Стремясь за нами наблюдать.
Не верь ему, я заклинаю!
Ведь лживы все его слова.
О, проклинать его я буду,