Беды такого рода составляют, конечно, огромный, процент в превратностях жизни; и человек способен избежать их, если будет трудиться над своим умственным и нравственным совершенствованием.

5. Человеческий закон преследует некоторые ошибки и наказывает за них; приговоренный может, следовательно, сказать, что он переносит последствия того, что сделал; но закон не преследует и не может преследовать за все ошибки, он наказует за те проступки, нанося ущерб обществу, а не за те, которые причиняют вред делающим их. Но Бог желает прогресса всех своих созданий; вот почему Он не оставляет безнаказанным ни одно уклонение от прямого пути; нет ни одной ошибки, как бы легка она ни была, ни одного нарушения закона, которые бы не имели неизбежных последствий, более или менее серьезных; из этого следует, что, как в малых, так и в больших вещах, человек наказывается тем, чем он согрешил. Следующие за этим страдания служат предостережением, что он поступал дурно; они дают ему опыт, заставляют его чувствовать разницу между добром и злом и необходимость улучшения, чтобы избежать впоследствии того, что послужило для него причиной горя; без этого у него не было бы мотива для улучшения; уверенный в безнаказанности, он замедлил бы свое совершенствование, и следовательно, – свое будущее счастье.

Опыт является иногда слишком поздно: когда жизнь растрачена и расстроена, когда силы истощены, когда зло непоправимо, тогда человек говорит себе: «Если бы в начале жизни я знал то, что знаю теперь, скольких ошибок я бы избежал! Если бы можно было начать жизнь снова, я бы принялся совсем иначе, но нет больше времени!» Как ленивый работник говорит: «Я потерял свой день», так и он говорит себе: «Я потерял жизнь»; но так же, как для работника утром взойдет солнце и начнется новый день, который позволит ему наверстать потерянное время, так и для него тоже после могилы заблещет солнце новой жизни, во время которой он сможет воспользоваться опытом прошлого и своими добрыми намерениями относительно будущего.

6. Если бывают бедствия, причиной которых является сам человек в этой жизни, то бывают также и другие, к которым он, по-видимому, не причастен и которые, как кажется, поражают его фатально. Такова, например, потеря дорогих ему и служащих поддержкой его семье лиц; несчастные случаи, которые никакое предвидение не может предотвратить; несчастный переворот в судьбе, разрушающий все меры предосторожности; природные бичи; физические недостатки, особенно те, которые лишают несчастных возможности заработка для своего существования: всевозможные уродства, идиотизм, кретинизм и т. п.

Рождающиеся в подобных условиях, конечно, не сделали в этой жизни ничего, за что они заслуживали бы такой печальной участи; они не могли избежать этого, ничего не могут сами изменить и должны зависеть от милости общественной благотворительности. Почему эти существа столь обижены, тогда как тут же, рядом, под той же кровлей, в той же семье, другие одарены во всех отношениях?

Что же сказать, наконец, о детях, умирающих во младенчестве и не знающих в жизни ничего, кроме страданий? Это проблемы, которые ни одна философия не могла еще разрешить, это аномалии, которые ни одна религия не могла оправдать и которые были бы отрицанием доброты, правосудия и Божьего Провидения; заключаются эти проблемы и аномалии в допущении гипотезы о творении души одновременно с телом и о бесповоротном решении участи после мимолетной жизни на земле. Что же сделали эти души, вышедшие из рук Создателя, чтобы переносить столько несчастий тут, на земле, а в будущем получить награду или наказание; ведь они не могли совершить еще ни добра, ни зла?