Если всё же на минуту принять логику Харари с алгоритмами, то как должны называться алгоритмы, настолько осторожные в принятии решений, чтобы придерживаться выбора оставить всё, как было?

Правильно: люди!

Но как же тогда может работать компьютерная модель, основанная на алгоритмах, беспрерывно прерывающих процессы принятия решений?

Что ж, ни для кого ни секрет, что система довольно инертна и любые глобальные изменения если и происходят, то как правило, в периоды исторических катаклизмов, которые приводят людей в состояние отчаяния или отчаянной решимости, когда внешние условия становятся настолько нестерпимыми, что на откладывание с принятием решений больше не остается времени.

Прокрастинация^>9 никуда не исчезает и на бытовом уровне. Хотя для принятия менее ответственных решений финальные сроки уже не так расплывчаты, а степень ответственности не настолько фатальна, в том числе для собственной психики, выбор порой так же затруднителен.

Между тем, различные права открывают всё новые возможности для выбора, а стремление к свободе должно сказываться на готовности делать тот или иной выбор, и поэтому, вполне возможно, что по сравнению с нашими предками нынешние поколения являются образцом решимости. Но до алгоритмов нам всё ещё далеко.

По поводу того, как соотносится свобода выбора с эволюционной теорией Дарвина стоит привести следующую цитату Ноя Харари: «Либералы потому так высоко ценят личную свободу, что свято верят в свободную волю людей… Последний гвоздь в гроб свободы забивает теория эволюции. Эволюция не сопрягается со свободной волей точно так же, как она не уживается и с идеей вечной души. Ведь если люди свободны, каким образом их мог сформировать естественный отбор? По теории эволюции, за любой выбор, который делает животное, отвечает его генетический код. Если одни гены велят животному есть питательные грибы и спариваться со здоровыми и плодовитыми особями, эти гены передаются следующему поколению. Если из-за других генов животное выбирает ядовитые грибы и анемичных партнеров, эти гены исчезают».^>10

Редьярд Киплинг, автор знаменитой истории о «Маугли», имел в своё время возможность познакомиться с реальными детьми воспитанными волками. Со времен написания Маугли учеными зафиксированы десятки случаев воспитания детей животными. Чаще всего – человекообразными обезьянами, реже – волками, медведями, леопардами и газелями.

Те дети, что провели в обществе животных первые годы жизни, после возвращения из леса так и не смогли научиться говорить, ходить прямо и осмысленно общаться с людьми несмотря на годы, проведённые в обществе людей, стремящихся окружить их заботой и вниманием.

Основываясь только на одном этом факте, можно опровергнуть все теории, отождествляющие сознание с кровообращением, дыханием, или утверждающими, что мозг выделяет мысль, словно печень – желчь.

Если бы это действительно было так, то реальные Маугли, воспитанные в диких условиях, должны были обладать сознанием ни в чём не уступающим сознанию своих сверстников. Вернувшись в человеческую среду, должны легко адаптироваться, говорить и понимать человеческую речь, а заодно проявлять все то, что характеризует сознательного человека.

Судя по всему, сознание является социальным продуктом, не возникает само по себе, под воздействием кровообращения или каких-либо процессов в мозгу, а пробуждается в раннем детстве в эмоциональном контакте с другим сознанием, как правило сознанием родителей.

Можно сказать, что сознание передается как огонь от другого сознания, после чего уже может развиваться индивидуально, но всё равно в обязательном контакте с другими людьми.