Вот как предположительно это происходило: мышление возникло и развивалось благодаря манипуляции с предметами. Занимаясь примитивной деятельностью, вроде оттачивания камня или совместной охоты при помощи острых палок, человек думал, а усложнение труда благоприятно сказывались на развитии сознания древнего человека.

Несколько замечаний. Во-первых, сознание проявляется по большей части во внутреннем диалоге, львиную часть времени которого занято рефлексией – осмыслением произошедшего, оценивания своей роли во взаимодействии с другими людьми и реакцией окружающих.

Как часто вам требовался внутренний диалог при забивании молотком гвоздей или распиливании ножовкой доски? Когда в последний раз вы рефлексировали, готовя еду на кухонной плите или используя миксер с тостером? Большинство из нас даже управляют автомобилем на уровне автоматизма, переключая свое сознание с прослушивания новостей по радио на общение с попутчиком и обратно.

В большинстве случаев даже для непростых манипуляций с предметами и сложной деятельности участие сознания не требуется, а зачастую даже вредно как в известном парадоксе с сороконожкой, которую муравей глупым вопросом вынудил задуматься над процессом хождения, что вызвало для данного процесса и самой сороконожки катастрофические последствия. Мы не задумаемся над тем, как и в какой последовательности использовать конечности при ходьбе, как это не делают все обладатели аналогичного или большего чем у нас числа ног.

Для манипуляции с камнем или палкой не требуется внутренний диалог. Множество наблюдений за животными, эксперименты с приматами и лабораторными крысами фиксируют использование ими различных предметов для получения пищи или вознаграждения. Если это и является определенным уровнем сознания, то оно совершенно точно не подкреплено речью и почти наверняка лишено рефлексии.

Во-вторых, для более-менее приличного внутреннего диалога нужен развитый словарный запас. «Вначале было слово».^>12 В связи с этим более вероятно, что сознание развивалось не параллельно с речью, а с некоторым отставанием.

Могло ли развитие сознания быть связана с совместной деятельностью наших предков, такой как охота и собирательство. Безусловно, переживание личного вклада в успех или провал совместной охоты – это сильный эмоциональный импульс, вполне способный вызвать рефлексию, но тогда мы должны признать, что и другие животные, замеченные в коллективной охоте или собирательстве так же имеют все предпосылки для развитого сознания. Что мешает, например, волкам или львицам, вернувшись с неудачной охоты на зебр или антилоп углубится в переживания о своем месте под солнцем и несправедливостях судьбы? Или тем же зебрам и антилопам, наевшись досыта сочной травы, обратить взгляд к звёздам и …

Поскольку сознание – это совместное знание индивидуумов, предположим, что и пробуждаться, и развиваться оно должно в состояниях двойственности, то есть таких ситуациях, когда индивидуум внезапно ярко осознает свою отдельность, но при этом испытывает неразрывную связь со своим сообществом.

Охота и собирательство не совсем для этого подходят. В такой совместной деятельности немного места для двойственности: все либо вместе охотятся, либо по отдельности поедают собираемые ягоды и плоды. Для обмена информации мимики и зачатков речи более чем достаточно в то время, как внутренний диалог требуется для общения с самим собой, гипотетическим Alter ego или высшим судьей о сокровенных вопросах, не подлежащих огласке.

Это же внутренний диалог! Он потому и ведётся неслышно, что не желает публичной огласки. Этот диалог, как правило, индуцируется эмоциональным взаимодействием с другими людьми и при этом не предназначен для их ушей.