– Что вы сказали, сэр? – насторожился Клеменс. – На вас кто-то трудится? Уж не используете ли вы, часом, рабский труд или труд нелегалов?

– Есть у ваших сказочных эльфов рабочая виза? – уточнил офицер Перкинс.

Санта с криком бросился на них, целя пальцами в горло, однако, Перкинс оставался начеку и мгновенно применил перцовый баллончик, после чего приковал Санту наручниками к патрульной машине.

– Побудьте здесь и успокойтесь, сэр, – сказал он. – И впредь постарайтесь не нападать на представителей закона, иначе это будет использовано против вас в суде. Пока что просто предупреждаю, сэр – в честь Рождества.

Санта не слушал его, всхлипывая и подвывая от жгучей боли. Свободной рукой он зачерпывал снег и тёр горящие огнём глаза.

Через какое-то время он вновь обрёл способность видеть и обнаружил, что ни Клеменса, ни мешка с подарками уже нет. Это была окончательная катастрофа, окончательный крах Рождества. Даже без саней Санта смог бы чудесным образом переноситься от дома к дому, но что ему делать без подарков?

Он вспомнил, как однажды злобный карлик Гринч попытался украсть Рождество и старался навредить Санте разными способами. Создавалось впечатление, что где-то завёлся новый Гринч, который, на сей раз, действовал не сам, а через посредников, используя разных людей. Причём эти люди словно не понимали, что, препятствуя Санте, они в итоге сами же остаются без Рождества! Из-за них миллионы детей не получат заслуженных подарков и разуверятся в волшебстве, а что ещё хуже – разуверятся и разочаруются в добре, честности, хороших помыслах и пристойном поведении. Кем они в итоге вырастут? В кого превратятся?

Вытерев глаза и страдая так, как не страдал ещё никогда, Санта заметил ещё одного государственного чиновника, на сей раз женщину. Та о чём-то говорила с Перкинсом. Выслушав её, Перкинс уселся за руль и куда-то повёз Санту. Куда, нетрудно было догадаться – в полицейский участок.

Санта попытался призвать себе на помощь волшебство и у него снова ничего не вышло. В патрульной машине волшебство тоже не работало.

– Теперь-то почему нет волшебства? – удивлённо воскликнул он.

– О чём вы, сэр? – спросил Перкинс. – Ни в федеральном законодательстве, ни в законодательстве штата, ни в полицейском уставе ничего не говорится про волшебство…

– Послушайте, офицер… – Санта прижал распухшее и украшенное перьями лицо к решётке, разделявшей салон надвое. – Хочу добавить насчёт сказочных эльфов. Никакие они не нелегалы и не рабы. Вот взять хотя бы Хамфри…

– Боюсь, это меньшая из ваших проблем, сэр, – перебил его Перкинс. – Похоже, вы всё-таки арестованы. Видит бог, мне этого не хочется, но я должен зачитать вам ваши права. Вы имеете право хранить молчание. Всё, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде. Если у вас нет адвоката…

Но Санта не мог молчать.

– Арестован? – изумлённо охнул он. – За что? На каком основании? Я же Санта! Как можно арестовать Санту?

– Вам ясны ваши права, сэр? – повысил голос Перкинс.

– Арестовать Санту – всё равно, что арестовать Иисуса! – с упрёком бросил ему Санта.

Эти слова задели Перкинса за живое.

– По-вашему, сэр, соблюдение законов – это глупая выдумка правительства? Вы пытаетесь меня пристыдить, а ведь это вам должно быть стыдно. Никто не вправе пренебрегать законом, даже Санта. Вы вроде взрослый человек, а не понимаете очевидных вещей. Моя дочь связалась с одним таким типом и это дорого ей стоило. Вот вы всё повторяете – волшебство, волшебство… А может ваше хвалёное волшебство отмотать время вспять и спасти мою малышку?

– Мне очень жаль вашу девочку, офицер Перкинс, но…