В период времени, когда господство империи или цивилизации достигало наивысшей критической точки, традиции максимально деградировали, и это было привычным стечением обстоятельств. У каждой цивилизации есть свое специфическое моральное разложение. Месопотамским невестам приказывали заниматься сексом со случайными незнакомцами, прежде чем их мужья касались товара. Не было исключений в несправедливом отношении к бедным и побежденным у Египтян, Ацтеков и Чжоу. В Чжун Го воспевались мерзкие рецепты пыток, а “Убийство Цыплят, чтобы Потрясти Обезьяну” было общепринятой тактикой. Персы дошли до кастрации сыновей своих врагов, в то время как ирокезы просто стерли с лица земли Нейтральную Конфедерацию. Каждое общественное празднество непримиримого триумфа сражения, образцово включало массовое изнасилование жен и дочерей побежденных. У Маори был другой подход, они держали на пляже в клетке захваченных женщин и детей, пока те умирали в невыносимой боли, а мужчин съедали.

Некоторые безнравственные поступки переступали границу, используя те же оправдания, что и самая старая социальная структура, и асимметричное разделение труда — рабство. Во многом, рабство соткали в единую ткань, в равной степени богатство империй и психоз обществ. Люди захватывали людей по наиболее прискорбным причинам, которую только можно вообразить: зверская феерия, принудительный труд или предметы потребления. Викинги совершали набеги на английские побережья из-за легкой добычи. Королевство Ойо усовершенствовало нападение конницы, чтобы захватывать рабов быстро и ловко. Везде под солнцем, дети рабов должны были стать не чем иным как рабами. По большей части рабы были прислугой. Местные сообщества не обостряли их навыки охоты, исключительно, чтобы сделать их жизни легче. Некоторых похищенных ждал зверский конец, чтобы потворствовать кровожадным богам.

Дьявольским образом, каждая нация продемонстрировала осведомленность, что инвестиции рикошетом отображаются на производительности и увеличении занятости. Конфуций яростно боролся, чтобы сохранить китайские институты рабства, поскольку они шли на спад.

Рабство долго не базировалось на цветовых оттенках. Африканские злодеи, как король Дайого, открыли дух африканизации в работорговли. Султанат Омана играл основную роль в окрашивание в черный этой зловещей торговли. Их действия в конечном итоге приводят к исчезновению понятия, что черные были людьми. Аппетит конкистадоров и страсть к рабской торговле было чудовищем иного вида. Чтобы избежать смещения лаконичности и увеличить понимание, я должен упомянуть, что много испанских мудрецов противились использовать вероломный термин торговля. Тем не менее, они не чувствовали раскаяние, когда европейцы покупали африканцев, которых держали в клетке и продали другие африканцы, или ребенка, назойливо предлагаемого его родителями.

Вариации явного сумасшествия в истории указывают на универсальность массового проявления идиотизма и его распространения. Во всех уголках мира восхищались тиранами и социопатами. В случае предоставления возможности решить, кто должен диктовать общественный строй, старое общество неизменно выбирало абсолютных психопатов. Мазохистские наклонности превозносили самых беспощадных в правителей, мудрецов и пророков. Подвергать сомнению осознание просвещенных философов или выдвигать на первый план провинциализм в их литературной работе, не лишено достоинства. Доброта и угрызения совести, как основные признаки правителя, серьезно не рассматривались.

По всему миру не было никакого различия в стандартах бесчеловечности. Эссеисты связывали события, в которых они принимали участие, приукрашивая правду и совпадения. Угнетатели и угнетаемые рассматривали бесклассовость как абсурдный социальный идеал. Если у одной страны было больше золота, чем у другой, то она неминуемо была более состоятельной, или была разбита и ее золото, разворовывалось терроризирующей ее империей. Наилучшим путем к национальному процветанию, было накопление рабов, а также золотых и серебряных слитков. Исходя из этого, все наши предки, кажутся, откровенно жадными садистами.