Этот литературный опыт, заправленный аяуаска, наполнит Вашу нервную систему появлением Томаса Кларксона. Попытка откусить большой кусоккапитализма, коммунизма или перегруппированных позиций социализма и выплюнуть его в полыхающий костер не предпринята напрасно. Нет лучшего времени, чем двадцать первый век, чтобы пошатнуть опору в полемике о глобальном неравенстве, путем детального рассмотрения социально-экономической несправедливости.

Что, решительным образом, можете Вы или я достичь? Боритесь с цинизмом. Безотлагательность и упорство, существенные условия. Мы хорошо экипированы, чтобы искоренить распутность в распределении богатства и подготовить почву к альтернативе викторианского оправдания несправедливости. Несмотря на боль, всегда помните, что никто не появляется из ниоткуда. За каждым всегда есть история. То же самое относиться и к идеям. Ни одна ни рождается на пустом месте. Вопрос предшествует каждому ответу, ну или, по крайней мере, должен. Храбрость — несомненно, самая прославленная из всех достоинств. В тоже время для созданий, подобных мне, поощрение наиболее побуждает из всех пороков. В жизни нет ничего более ценного, чем проявление внимания.

Хорошие все Дни

“Осенний дождь, осенний ветер, заставляют умирать от грусти.”

— Цю Цзинь

В каждом возрасте и части мира, мы слышим скорбные сетования “жизнь была проще и лучше в те дни”. Для возвращающихся к исходным, радостно ценимым геометрическим функциям, используемым для оценки человека, птицы и животного, сведения прошлого должны обогатить современные обстоятельства для развития замысла человечества. Но, античность рассматривается сквозь выражение блестящих умов самых глубоких моментов, наполненных сильными заблуждениями. Ораторское великолепие может находиться на слуху у историков и быть кратко записано на стене с привнесением желаемого. Для религиозных структур и монархов, массовая печать, критическое суждение доказательств, а также пути и средства для выискивания обманщиков — первородные грехи человеческого рода.

Я испытывал судьбу с историей одиннадцать раз, и природа уступала, мать природа преклонялась на одно колено, и каждый раз у Европы неуклонно складывался достойный ответ. Это мог быть результат космического вмешательства в мой мыслительный процесс или котел выплескивающегося, ранее подавляемого гнева. Панорама хронического изложения событий человечества делает Европу очевидной отправной точкой центральных тенденций. Европейцы украсили фольклор и народные обычаи, что в наше время вызывают зависть и почитание у целого мира.

Было время, когда причуды этой большой площади земли между Азией и Атлантическим океаном были частично дикими и частично глуповатыми. Живые особи расчленялись для исследования функций человеческого тела. Зловонный запах, как полагали, вызывал хламидию. Знахари-шарлатаны приобретали богатство и почести, утверждая, что владеют скрытым пониманием и мастерством сверхъестественных явлений. Европейские мужчины выучивали назубок магические заклинания, чтобы вызывать похотливые мысли у своих будущих спутниц. Мужчина похищал, осквернял, и досаждал той, которая, по его предположению, станет светом его жизни, пока она не начинала верить в его иллюзии и не уступала, чтобы стать его. Это были общепринятые средства связать себя узами брака. Предшествующие любовники матери, как полагали, передавали свои черты ее детям не путем оплодотворения. Невежды были безукоризненными созданиями. Предсказывание судьбы по лицевым уродствам считали точной наукой. Бесчеловечность была великодушным жестом в превосходной степени. Население обвиняло мигрантов в том, что они приносят болезни и преступления. Публичное зрелище разрывания человека на части было кисло-сладким удовольствием.