– Что ж, похоже, жизнь в Индии пошла тебе на пользу.

Она что-то невнятно буркнула в ответ.

– Столько лет в чужой стране. Трудно было?

– Жарко. Плантация изолированная и недостаточно оборудована. Незнакомые, странные животные… – Самым диким из которых оказался ее муж. Ей потребовалось так много лет, чтобы понять его.

Она почувствовала, как ладонь Эйдана напряглась под ее пальцами, когда он приготовился спросить о чем-то и, казалось, не знал, как это сделать.

– Значит, ты жила там обеспеченной жизнью?

– Да, вполне. У нас только в доме было, должно быть, двадцать слуг, если не больше. – И ни один из них никогда не разговаривал с ней ни о чем, кроме своих обязанностей. Постепенно Кейт пришла к мысли, что нет ничего более дурацкого, чем жить в доме, полном людей, которые отказываются тебя замечать. Только пасынок, молодой человек ее возраста, постоянно наблюдал за ней, и очень скоро Кейт пожалела, что он не слепой.

Отодвинув в сторону тревожащее воспоминание, она стала краем глаза разглядывать Эйдана. Он выглядел сбитым с толку и немного рассерженным. Губы плотно сжаты, подбородок напряжен.

Ее охватило непреодолимое желание успокоить его, которое она тем не менее тут же подавила. Она уже не та мягкотелая, безвольная девчонка, какой была прежде. Цейлон в конце концов помог ей стать решительной и целеустремленной. И если Эйдану хочется видеть ее несчастной в браке, она не доставит ему такого удовольствия. Неужели ему так трудно представить, что она может быть довольна жизнью без него? В конце концов, глядя на этого красавчика, трудно предположить, что он провел эти десять лет в какой-нибудь богадельне, убиваясь от горя.

– Все это было так давно, – проговорила она наконец. – Мы были юными. И такими наивными!

Эйдан поморщился, прекрасно помня, что именно в этом обвинил ее в тот день.

Кейт заставила себя улыбнуться:

– И знаешь, ты был прав. Мы не могли пожениться, поэтому что ж поделаешь? Случилось то, что случилось.

Он не ответил ей, погруженный в свои мысли. Они обогнули парк и направились назад, к ее переулку. Солнце садилось, стало заметно прохладнее. Она глубоко вдохнула, наполняя легкие бодрящим воздухом. Теперь Эйдан чувствовала себя значительно спокойнее и наконец решилась на последнюю ложь:

– Как знать, может, так оно было и лучше? Если б я вышла за кого-нибудь здесь, в Англии, нам обоим было бы гораздо труднее.

Эта мысль, казалось, потрясла его.

– Я рада, что ты пришел сегодня, – сказала она, – но, думаю, нам пора возвращаться.

– Я собирался прийти завтра вечером. Мы могли бы вместе пообедать…

– Извини, но я буду занята, – прервала она его. – Прием.

– А ты не можешь пропустить это мероприятие?

– Его устраивает начальник порта. Негоже мне оскорблять его, когда наш семейный бизнес полностью зависит от своевременной доставки товара.

– Понятно! – Зеленоватые искорки гнева вспыхнули у него в глазах, и вновь повисло тягостное молчание. Он не сказал больше ни слова до самой двери ее магазина, где они остановились. – Что ж, спокойной ночи, – вымолвил он без всякого выражения.

– Эйдан, послушай! – Ей не удалось скрыть усталости в голосе. – Мы должны попрощаться. Навсегда!

Она ожидала возражений, но их не последовало. Зато Кейт увидела нечто другое: из-под полуопущенных век его глаза засверкали холодной, едва сдерживаемой яростью.

Насколько она знала Эйдана раньше, он не часто выходил из себя, но когда это случалось, становился невыносимым. И сейчас выглядел именно таким.

Кейт вздохнула.

– Спокойной ночи, – пробормотала она. – И… пожалуйста, не рассказывай обо мне никому. Я ведь уже не Кейти Тремонт. И больше не знаюсь со своей семьей и не хочу знаться.